The article analyzes the criteria for a reasonable time of legal proceedings from standpoint of the practice of the European Court of Human Rights and the Russian Federation legislation, the issue on the need for unification of the criteria is brought up.
Keywords: civil procedure, reasonable time, criteria of reasonable time, the European court of human rights
Необходимость определения временных рамок для осуществления деятельности суда и других участников процесса объясняется самой сущностью гражданского процесса. Так, любое процессуальное действие должно быть совершено либо в срок, установленный законом, либо в срок, установленный судом, либо в разумные сроки.[17]
Игнорируя тот факт, что в действующем гражданском процессуальном законодательстве Российской Федерации фигурирует понятие «разумный срок», легальное определение данного понятия отсутствует. Указанное обстоятельство вынуждает как теоретиков, так и практиков, давать самостоятельную оценку понятию «разумный срок».
Однако говорить о необходимости законодательного закрепления такого понятия не стоит. Именно благодаря отсутствию такого понятия у правоприменителя имеется возможность учесть все обстоятельства конкретной ситуации и дать наиболее справедливую оценку. Вместе с тем, необходимо определить границы действия понятия «разумный срок», для чего следует обозначить критерии, способствующие надлежащему обозначению исследуемого понятия, раскрыть содержание «разумного срока» и методику его определения.
Обратившись к практике ЕСПЧ мы можем выделить структурные элементы категории разумный срок. Так, оценивая, имело ли место нарушение ч. 1 ст. 6 Конвенции Европейский суд по правам человека учитывает сложность дела, поведение заявителя и властных органов [8]. Реже Европейский суд по правам человека выделяет такой критерий оценки разумного срока, как важность рассматриваемого дела для заявителя. [6]
Часть 3 статьи 6.1 ГПК РФ [2], часть 3 статьи 6.1 АПК РФ [1], часть 2 статьи 10 КАС РФ [3]закрепляют критерии, подлежащие оценке при определении «разумности» срока судебного разбирательства (правовая и фактическая сложность дела, поведение участников гражданского процесса, достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела, и общая продолжительность судопроизводства по делу), тогда как Европейский суд по правам человека говорит о судопроизводстве в целом.
Согласно позиции Европейского суда по правам человека срок судопроизводства начинает течь с момента возбуждения гражданского дела и прекращается в момент исполнения окончательного решения по делу [9]. Так, в деле «Шеломков против Российской Федерации» суд указал, что по смыслу статьи 6 Конвенции исполнительное производство должно рассматриваться, как неотъемлемая часть судебного разбирательства. По мнению Европейского суда обусловлено это тем, что государство берет на себя обязательство по исполнению судебного решения.
В Российском законодательстве можно выделить три стадии судебного процесса, которые и определяют границы судебного разбирательства с точки зрения Российской Федерации: возбуждение гражданского дела, подготовка дела к судебному разбирательству и непосредственно судебное разбирательство, заканчивающееся принятием окончательного решения по делу [18].
Оценивая правовую и фактическую сложность дела, ЕСПЧ не устанавливает конкретных критериев определения. В каждом отдельном случае учитывается вся совокупность фактических обстоятельств и сложность определенной сферы законодательства. Следует отметить, что, признавая фактор сложности в качестве важного критерия, ЕСПЧ полагает, что сама по себе сложность дела не оправдывает длительность общего срока судебного разбирательства [14]. Примерами правовой сложности дела могут выступать: необходимость проведения анализа многочисленных норм законодательства для принятия законного и обоснованного судебного постановления по делу, многоэпизодность дела, необходимость проведения различных экспертиз, сложность сферы правового регулирования.
Согласно пункту 2 раздела I информационного письма «Рекомендации по применению критериев сложности споров, рассматриваемых в арбитражных судах Российской Федерации» Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации № 167 от 01.07.2014 года, правовая сложность дела определяется исходя из категории дела. Необходимо так же учитывать обстоятельства, усложняющие рассмотрение дела: число истцов, ответчиком и иных лиц, участвующих в деле, количество и суть заявленных требований, наличие встречных исков, необходимость проведения экспертиз, участие в деле иностранных лиц, необходимость применения норм иностранного права.
Вторым критерием является поведение заявителя и других участников процесса. В виду отсутствия определения «поведения участников процесса», возникает необходимость выявить данное понятие. На наш взгляд, поведение участников процесса — это комплекс действий или бездействий, совершенных стороной в соответствии с ее правами и обязанностями, направленных на защиту своих интересов. Поведение участников процесса существенно влияет на ход рассмотрения дела и своевременность разбирательства. Так, в Постановлении по делу "Поспех против Российской Федерации" от 02.05.2013 года суд признает, что неоднократная неявка в суд заявительницы в определенной степени задержало рассмотрение дела.
И, вместе с тем, Европейский суд по правам человека, при рассмотрении этого дела, оценивая достаточность и эффективность действий суда отмечает что основная ответственность за длительность срока рассмотрения дела в данном случае лежит на государстве, так как суды имеют инструменты, определенные внутригосударственным законодательством, для осуществления контроля над судебным производством.
При оценке действий суда так же исследованию подлежат вопросы, связанные со своевременностью назначения дела к слушанию, проведением судебных заседаний в назначенное время, сроками изготовления судьей решения и направления его сторонам, извещение участвующих в деле лиц о времени и месте судебного заседания, своевременное изготовлением протокола судебного заседания и ознакомлением с ним сторон.
Третий критерий — «степень риска для заявителя» или другими словами «важность для заявителя поставленного вопроса» [6]. Данный критерий не упоминается в российском законодательстве, однако ЕСПЧ уделяет этому положению значительное внимание. Так как при оценке соблюдения гарантий разумного срока принимается во внимание фактор степени риска для заявителя, и необходимость требовать от судебных властей незамедлительных действий, особенно в тех случаях, когда разбирательство имеет решающее значение для заявителя или носит особый характер. ЕСПЧ часто указывает на то, что определенные дела, например касающиеся споров по вопросам гражданского статуса, дееспособности, вопросов занятости, требуют от национальных судов особой тщательности.
Согласно практике ЕСПЧ, при рассмотрении следующих категорий дел, суды должны особенно внимательно относиться к соблюдению разумных сроков: дела, касающиеся опеки над детьми [11], трудовые споры [12], дела, связанные с травмами и возмещением вреда здоровью [10], дела, связанные с рассмотрением споров, касающихся вопросов о средствах заявителя к существованию [7].
Из сравнительного анализа позиции Европейского суда по правам человека и законодательства Российской Федерации относительно взгляда на критерии определения разумного срока судопроизводства можно сделать вывод об имеющихся различиях. Хорошо видна многоаспектность содержания понятия разумный срок судопроизводства. Единство заключается в закреплении такого критерия, как: «сложность дела». При этом, такие критерии как «поведение заявителя», «поведение властных органов» в практике ЕСПЧ и «поведение участников процесса», «достаточность и эффективность действий суда» в законодательстве РФ имеют общий вектор, однако все же различаются по кругу лиц. Различия во взглядах Европейского суда по правам человека и законодательства Российской Федерации выражается в соответственно закрепленных критериях «важность дела для заявителя» и «общая продолжительность дела».
В связи с тем, что не все критерии разумного срока судопроизводства в практике ЕСПЧ и законодательстве Российской Федерации соотносятся между собой, на практике существует разница в установлении факта нарушения права на судопроизводство в разумный срок.
Это обстоятельство дает нам возможность рассуждать о необходимости имплементации критериев определения разумного срока судопроизводства.
В этой связи полагаем необходимым обратиться к функциональному значению Европейского суда по правам человека, который был создан для толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод и обеспечения ее действия [18]. Следовательно, Европейский суд по правам человека не имеет полномочий по установлению обязательных к соблюдению норм или иных положений. Критерии определения факта нарушения права на судебное разбирательство в разумный срок, используемые Европейским судом по правам человека, сформулированы им самим непосредственно при осуществлении толкования Конвенции, и не имеют иного закрепления, кроме как в практике Европейского суда по правам человека.
Оценивая такой критерий, как «важность рассматриваемого дела для заявителя» Европейский суд по правам человека выделяет ряд категорий дел по которым, с точки зрения Суда, притязание заявителей на защиту своих прав значительнее, нежели по категориям дел, не вошедших в этот перечень. Вместе с тем, статьей 19 Конституции Российской Федерации гарантированно равенство прав и свобод человека и гражданина, при этом, запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Статьей 46 Конституции Российской Федерации гарантируется судебная защита прав и свобод человека и гражданина. Отсюда следует, что любое заявление, поданное в органы судебной власти для осуществления защиты прав и законных интересов заявителя, должно быть рассмотрено в соответствии с гарантиями, закрепленными в действующем законодательстве, не зависимо от характера самого заявления. Полагаем, что «важность дела для заявителя» является несостоятельным критерием для оценки нарушения разумного срока судопроизводства.
14 июля 2015 года Конституционным Судом Российской Федерации принято постановление № 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"..." [4], согласно положениям которого постановления Европейского суда по правам человека, противоречащие нормам Конституции Российской Федерации, признаны не обязательными к исполнению.
Учитывая приведенные доводы полагаем, что в настоящий момент необходимость в имплементации критериев разумного срока отсутствует.
Литература:
- Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 № 95-ФЗ (в послед. ред.) // СЗ РФ. 2002. № 30. ст. 3012.
- Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: в 4 ч.: Федеральный закон от 14 ноября 2002 № 138-ФЗ (в послед. ред.) // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
- Кодекс Административного судопроизводства от 08 марта 2015 № 21-ФЗ (в послед. ред.) // СЗ РФ. 2015. № 49.
- Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 г. № 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы" // Российская газета. № 163. 2015
- Постановление ЕСПЧ от 02 мая 2013 г. по делу «Поспех против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. № 8. С. 146
- Постановление ЕСПЧ от 05 октября 2006 г. по делу «Шеломков против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. № 8
- Постановление ЕСПЧ от 11 января 2007 г. по делу «Шнейдерман против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издательство. 2008. № 12. С. 86 — 92.
- Постановление ЕСПЧ от 15 июля 2002 г. по делу «Калашников против России» // Первые решения по жалобам из России (сборник документов). 2004. С. 88 — 115.
- Постановление ЕСПЧ от 15 января 2009 г. по делу «Бурдов против Российской Федерации» // Российская хроника Европейского суда. Приложение к Бюллетеню Европейского суда по правам человека. Специальный выпуск. 2009. № 4. С. 79 — 106
- Постановление ЕСПЧ от 23 марта 1994 г. по делу «Силва Понтес против Португалии» // URL: http://www.echr.coe.int.
- Постановление ЕСПЧ от 23 сентября 1994 года "Хокканен против Финляндии" // URL: http://www.echr.coe.int.
- Постановление ЕСПЧ от 28 июня 1990 г. по делу "Обермайер против Австрии" // URL: http://www.echr.coe.int.
- Рекомендации по применению критериев сложности споров, рассматриваемых в арбитражных судах Российской Федерации: информационное письмо ПВАС РФ от 01 июля 2014 г. № 167 // Вестник экономического правосудия РФ. — 2014. — № 9.
- Решение ЕСПЧ от 3 ноября 2005 г. по делу «Константин Антонов против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. № 6. С. 53, 87 — 92.
- Решение ЕСПЧ от 18 июня 2002 г. «Окончательное решение по вопросу о приемлемости жалобы N 48757/99 «Валерий Филиппович Шестаков против России» // Журнал российского права. 2002. № 11
- Решения ЕСПЧ от 19 марта 1997 г. по делу «Хорнсби против Греции» // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. 2000. Т. 2.- М.: Норма. С. 428 — 439.
- Треушников М.К. Гражданский процесс: учебник . — 5-е изд. — М.: Статут, 2014. — 960 с.
- Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса: учебник . — М: Статут, 2014. — 784 с.
