В статье рассмотрено переустройство мусульманского образования на Северо-Западном Кавказе в начале XX в.
Ключевые слова: образование, Северо-Западный Кавказ,джадидизм, медресе, новометодное медресе, прогрессивное духовенство, мусульманская интеллигенция.
К началу XX в. происходят важные изменения в сфере конфессионального образования адыгов. Они были связаны с распространением идей джадидизма — передового течения исламского просвещения.
Первыми по этому пути пошли тюркские народы Российской империи, во многом благодаря деятельности Исмаила Гаспринского [3], который проповедовал свои идеи на страницах ставшей общетюркской газеты «Тарджуман» («Переводчик», 1883–1914). Основанное Гаспринским новометодное медресе в Бахчисарае стало образцом для его сторонников, открывавших подобные школы в других местах империи. Сущность предложенного им нового метода (усул ал-джадид, отсюда название движения — джадидизм) состояла во введении звукового обучения арабскому алфавиту на первой ступени обучения (в мектебах), а также во включении в программу медресе ряда светских предметов. Из среды духовенства выделился слой нового (прогрессивного) духовенства.
Основу прогрессивного духовенства составила мусульманская интеллигенция, получившая университетское образование в Каирском университете Аль-Азхар, Османском университете в Стамбуле, средних учебных заведениях Крыма, Уфы, Казани и Дагестана и увлеченная идеями, характерными для передовой общественной мысли мусульманского мира [4, с. 2].
Главным делом прогрессивно настроенное духовенство считало национальное возрождение, культурное развитие народа: разработку национального языка, организацию процесса обучения на родном языке, введение в программу духовных учебных заведений светских предметов (географии, арифметики и даже физкультуры). Оно стало инициаторам важных изменения в организации процесса обучения в адыгских мусульманских школах, основным содержанием которых являлось стремление превратить школы-медресе в национальные школы с преподаванием на родном языке.
В поддержку реализации нового метода выступало черкесское «Общество взаимопомощи», созданное в 1908 г. в Константинополе. Оно разработало алфавит, наладило выпуск учебной и религиозно-дидактической литературы, организовало женскую школу.
В 1909–1910 гг. в некоторых кубанских аулах были открыты частные новометодные школы-медресе, их возглавили вернувшиеся из Турции учителя [7, с. 10].
Велика роль русских ученых в изучении истории, этнографии, археологии, лингвистики, культуры черкесов, собравших ценнейшие материалы. В конце XIX — начале XX в. появилась специальная литература описательного и сравнительно-исторического характера.
В начале XX в. под влиянием новых социально-экономических отношений развивались светское образование, просветительская общественно-политическая и научная мысль, в которой стали проявляться демократические тенденции. Конец XIX — начало XX в. — важный рубеж в жизни Северо-Западного Кавказа, изменивший его хозяйственный облик в связи с ростом промышленного производства в системе единого всероссийского хозяйственного организма, что сказалось и на социальной структуре, положении и представлениях, укладе и образе жизни всех проживавших там народностей, классов, социальных слоев и групп. В менявшемся облике Северно-Западного Кавказа на переломе двух столетий рельефно отразились характерные черты России, ему были присущи все типичные социально-экономические противоречия мира того времени.
Проникновение новых тенденций в мусульманские учебные заведения наталкивалось на непонимание, а порой и открытое противостояние старого духовенства. Однако идея преобразования мусульманской системы образования становилось все более популярной. Она основывалась не только на влиянии передовой общественной мысли мусульманского Востока, но и на объективном процессе социально-культурного развития общества, формирующего новые культурные потребности.
По инициативе прогрессивного крыла мусульманской интеллигенции в адыгских аулах стали создаваться новометодные медресе, ставшие отправной точкой распространения новых идей. В 1911–1912 гг. на средства, собранные от «закята» (в исламском праве обязательная ежегодная выплата части средств в пользу нуждающихся, совершаемая с намерением заслужить довольство Аллаха), без поддержки со стороны властей в ряде аулов Кубанской области были открыты новометодные мусульманские школы с преподаванием в них светских предметов.
Царская администрация всячески пыталась препятствовать подъему религиозного и национально-культурного самосознания мусульманских народов, наметившемуся под влиянием движения за обновление духовной жизни и форм мусульманского образования, идейным вдохновителем которого являлось прогрессивное крыло мусульманской интеллигенции. Поэтому важно отметить, что деятельность духовной интеллигенции по прогрессивному развитию мусульманского образования не только не получала содействия стороны властей, но наоборот, осуществлялась в обстановке их активного противодействия.
В Кубанской области сохраняли свое значение и духовные учебные заведения при мусульманских мечетях. Не имея возможности толком контролировать мечетские школы и духовные училища, местные власти были весьма встревожены, боясь усиления стремления горцев к общению с единоверцами в Турции и других мусульманских странах.
Поэтому, местное начальство всячески стремилось ограничить влияние мусульманского духовенства на образовательный процесс в области: при мечетях создавались особенные казенные училища, состоящие в ближайшем заведении мусульманского духовенства, но подчиненные главному начальству края. Эта система не получила должного развития: к 90-м гг. XIX в. на всем Кавказе имелось только 2 училища такого типа в Тифлисе. В с. Хатамукаевском было два магометанских училища. Они помещались в двух секциях около мечети, содержались на средства родителей учащихся. В 1899 г. в одном училище значилось 20, а в другом — 5 учащихся, такое количество учеников не вызывало особого беспокойства областных властей [2, с. 138].
Большая заслуга в развитии национального образования адыгов принадлежала активистам адыгской диаспоры, которые развернули просветительскую деятельность на исторической родине. Из них были сформированы добровольческие группы для занятия преподавательских мест в создаваемых национальных школах. Одна из таких групп под руководством И. Хидзетля [8] поселилась в адыгских аулах Кубанской области. Данной группой при взаимодействии с местной мусульманской интеллигенцией в 1913 г. были созданы новометодные школы-медресе с преподаванием на родном языке.
Учитывая популярность мусульманского образования среди массы адыгского населения, естественной потребностью стала необходимость более глубокой профессиональной подготовки преподавателей мусульманских школ.
Джадидизм плохо укоренялся на Северном Кавказе. В основном его идеи восприняли представители тюркских народов региона, но и среди них он был мало распространен. Имперские власти весьма строго следили за новометодными школами, опасаясь, что те могут стать рассадником антирусской агитации и турецкого влияния. Открывать их можно было только с официального разрешения властей.
Однако причиной слабого распространения на Северном Кавказе джадидизма является не только и не столько противодействие царских властей. Значение имели и другие причины, например, неразвитость капиталистических отношений в среде северокавказских мусульман, равно как и их связей с мусульманами Крыма и Поволжья. Можно констатировать, что в XX столетие Северный Кавказ вступил с устаревающей системой исламского образования, не отвечавшей новым условиям и не подвергнувшейся серьезному реформированию.
Всплеск политической активности нерусских народов в период революции 1905–1907 гг. напугал правительство, поставил под сомнение их лояльность к власти. Во время революции произошло некоторое сближение части мусульман России с революционными элементами русского общества. Политическая активность мусульман оказалась неожиданностью для русской общественности [6].
«Пробуждение» российских мусульман, принявшее политический характер, пошатнуло доверие властей к мусульманам и их организациям. Факт их политической активности стал одним из поводов к возобновлению разговоров о мусульманском вопросе. Наблюдая за жизнью мусульман, православное духовенство оценивало любые проявления их активности как стремление к обособлению от России и усилению ислама.
Мусульманское духовенство на Кавказе вызывало немалые опасения, как у местной администрации, так и у царского правительства. В петиции кавказских мусульман, представленной в Комитет министров в начале 1905 г., говорилось о необходимости уравнения в правах с остальным населением России, свободе образования и печати на родном языке, введении земского самоуправления, ликвидации остатков крепостной зависимости крестьянства, выборов духовенства и возвращения церковных имуществ (вакуфов). Но разрешения многих вопросов, связанных с правовой основой жизни мусульман Северного Кавказа, достигнуто не было.
В Российской империи предпринимались различные попытки удержать под политическим и идеологическим контролем население Северо-Западного Кавказа, и они, нужно признать, давали свои результаты. Малограмотность населения позволяла администрации округов контролировать печать и книжные издания. Административно-территориальное деление Северо-Западного Кавказа позволяло также напрямую вмешиваться во внутреннюю жизнь адыгов, контролировать ее. Оно усиливало разобщенность, ограничивало духовный обмен между мусульманскими народами.
Наученная опытом Кавказской войны, правительственная администрация исходила в своей деятельности из того, что идеи ислама могут сплотить мусульманские народы. Вследствие этого департаментом полиции и Духовным управлением было решено принять меры, препятствующие проникновению на Кавказ представителей исламского мира и исламской литературы.
С самого начала процесс распространения образования в горской среде сталкивался с трудностями, обусловленными отдельными случаями неприятия российской культуры вообще значительной частью горского сообщества, но распространение торговых отношений, в конце концов, привело к росту образования в горской среде [5].
К началу XX в. стало ясно, что система исламского образования на Северно-Западном Кавказе переживает застой. Передовые люди того времени ясно видели необходимость изменения устаревших методов преподавания, расширения круга изучаемых дисциплин. Для того чтобы система образования отвечала требованиям времени, необходимо было также пересмотреть перечень не менявшихся веками учебников. Однако идеи джадидизма, да и вообще хотя бы небольшого обновления мектебов и медресе, пропагандировавшиеся Абусуфьяном Акаевым [1] и другими передовыми мусульманскими деятелями, так и не получили широкого распространения.
Литература:
- Алиева, Ш. А. Поэтическое наследие Абусуфьяна Акаева (Жанровое и художественное многообразие): дис.…канд. филол. наук: 10.01.02 / Ш. А. Алиева. — Махачкала, 2006. — 160 с.
- Боев, А. Н. Становление и развитие народного образования Кубанской области в конце XIX — начале XX вв.: дис…. канд. ист. наук: 07.00.02 / А. Н. Боев. — М., 2006. — 208 с.
- Гаспринский, И. Русское мусульманство: Мысли, заметки и наблюдения мусульманина / И. Гаспринский. — Симферополь: Тип. Спиро, 1881. — 45 с.
- Емтыль, З. Я. Развитие мусульманского образования у адыгов в исторической динамике первой трети ХХ века. (К истории мусульманской интеллигенции) / З. Я. Емтыль // Вестник Майкопского государственного технологического университета. — 2010. — № 3. — С. 42–47.
- Зайцева, Н. С. Становление горской системы образования на Северо-Западном Кавказе / Н. С. Зайцева // Молодой ученый. — URL:http://www.moluch.ru/archive/112/28743/ (дата обращения: 21.04.2016).
- Машитлев, Р. М. Мусульманский вопрос в региональной политике Кубанской области в конце XIX — начале XX вв. / Р. М. Машитлев // Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность. — URL: http://www.slavakubani.ru/neighbors/traditions-neighborliness/detail-2408-musulmanskiy_vopros_v_regionalnoy_politike_kubanskoy_oblasti_v_kontse_xix_nachale_xx_vv (дата обращения: 14.12.2015).
- Титоренко, М.Ф., Шкилева, О. Г. К вопросу развития образования у мусульман Северного Кавказа в XIX — начале XX в. / М. Ф. Титоренко // Голос минувшего. -Краснодар, 2008. — № 3–4. — С. 26–37.
- Хасан, К. Т. О букваре С. Сиюхова и И. Хидзетля / Хасан К. Т. // Вестник науки: [сборник научных статей] // Адыг. респ. ин-т гуманитар. исслед. им. Т. М. Керашева. — Майкоп, 2011. — Вып. 1 (25). — С. 38–41.
