Существует мнение, что идею развития в самом общем виде впервые выразил Гераклит (ок. 520 — ок. 460 до н.э). Вот что пишет по этому поводу Платон: «Гераклит говорит где-то, что «все сущее течет (движется), и ничто не остается на месте», а еще, уподобляя сущее течению реки, он говорит, что «дважды тебе не войти в одну и ту же реку» [1, с. 440]. Этими словами Гераклит выразил идею, что на все нужно смотреть как на процесс, ибо все течет подобно реке: когда ты заходишь в нее вторично, то она уже не та же самая река: те воды утекли, дно и берега реки частично изменились. И это неизбежно происходит с каждой вещью, с каждым человеком, с каждым государством — все без исключения подвержено влиянию времени.
Идея изменчивости мира неизбежно приводит к вопросу о направленности изменений. Куда все «течет»? К чему устремлены человек и человечество? К лучшему? Что значит «к лучшему»? Авторы многих философских и научных работ предлагают смотреть на мир как на вечно развивающуюся систему. Но что значит развиваться? Еще В. С. Соловьев заметил неоднозначность этого понятия: «Понятие развития с начала настоящего столетия вошло не только в науку, но и в обиходное мышление. Это не значит, однако, чтобы логическое содержание этой идеи стало вполне ясным для общего сознания; напротив, это содержание является весьма смутным и неопределенным не только для полуобразованной толпы, но даже иногда и для ученых и quasi философов, употребляющих это понятие в своих теоретических построениях» [2, c. 141]. Сам автор предлагал понимать под развитием «ряд имманентных изменений органического существа, который идет от известного начала и направляется к известной определенной цели» [2, c. 142]. Видно, что Соловьев, как Д. Лукач и Ст. Тулмин, считал целесообразным применять термин «развитие» лишь для характеристики биологических и социальных систем, что в марксисткой диалектике считается ошибочной точкой зрения.
В современной философии встречаются в два понимания развития: 1) развитие как прогресс, т. е. движение к лучшему, к более совершенному и высокому уровню бытия. «Развитие... есть изменение от простого к сложному, от низшего к высшему, и не как исключение, а как общее правило», — пишет А. Е. Фурман [3, c. 198]; 2) развитие как «направленные качественные изменения, связанные преемственной связью» [4, с. 96].
Первая из приведенных точек зрения на развитие страдает одним существенным для научного мышления недостатком: в ней негласно присутствует идея о наличии всеобщего критерия прогресса. Действительно, что значит «к лучшему»? Или к «более высокому уровню бытия»? Являлись ли петровские реформы прогрессивными для России? О. Шпенглер отвечает на этот вопрос отрицательно, но большинство отечественных историков — положительно. Является ли прогрессом для России Октябрьская революция 1917 года? Многие сейчас называют это событие злом, но часть наших граждан оценивает его положительно. Можно ли считать прогрессом горбачевские реформы конца 1980-х годов? Ответы здесь самые разные. И с позиции научного мышления многообразие ответов на подобные вопросы является нормальным явлением. Почему? Потому что в современной науке нет критерия прогресса, применимого для всех систем. Наличие такого критерия, согласно О. Конту, является признаком теологического или метафизического стиля мышления. Так, в теологическом мышлении в качестве всеобщего критерия прогресса выступает близость к божественному. В метафизическом мышлении место Бога занимает какой-либо человек (Ленин, Ким Ир Сен и т. п.) или учение (марксистская идеология, идеи чучхе и т. д.). Многие хорошо помнят, когда степень прогрессивности и научности каких-либо теорий в нашей стране определялась мерой согласованности ее с положениями марксистско-ленинского учения.
Видимо, в основании понимания развития как прогресса лежит очень древняя идея, архетип, о наличии центра, от которого следует вести отсчет. Но со второй половине ХХ века в науке и философии в большей мере стала работать парадигма относительности. Применительно к диалектике это проявилось в появлении множества работ, в которых предлагалось отказаться от оценок направленности развития. Тогда и возникли другие определения развития, из которых исчезли слова «движение к более высоким уровням бытия», «переход к более совершенному» и т. п. Думается, такая позиция для научного исследования более предпочтительна. Поэтому далее мы будем исходить из определения развития как направленных качественных изменений, связанных преемственной связью.
В этом определении содержится ряд важных для теории познания методологических положений. Во-первых, рекомендуется обратить внимание на направленность изменений, что, например, применительно к биологическим и социальным объектам, означает установление цели этих изменений. Во-вторых, предлагается акцентировать внимание на качественных изменениях, отличив их от изменений количественных. Но при этом нужно иметь в виду, что количественные изменения, постепенно накапливаясь, приводят к изменениям качественным, что в диалектике выражено в виде закона перехода количественных изменений в качественные. Когда количественные изменения приводят к качественным? Тогда, когда они переходят границы существования данного объекта. Для определения этих границ в диалектике применяется понятие меры. Мера «есть определенное количество, с которым связано некое наличное бытие или некое качество» [5, с. 257]. Таким образом, для исследователя важно знание пределов количественных изменений объекта.
Кроме того, закон перехода количественных изменений в качественные содержит в себе идею скачка, т. е. наличия особого периода в развитии, когда старого качества уже нет, а нового — еще нет. Одним из главных проблем, возникающих при анализе развития, является вопрос о причине развития. Действительно, что заставляет вещи, людей, культуры изменяться?
В соответствии со взглядами Гегеля и Маркса, причиной развития как объективного мира, так и знания является противоречие, т. е. борьба противоположных сил. «Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путем противоположностей, которые и обусловливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга» [6, c. 526].
Взгляд на противоречие как всеобщий источник развития появился еще в Древней Греции. Например, Гераклит писал, что следует знать, что война всеобща, и правда — борьба, и что все происходит через борьбу и по необходимости. Гегель довел эту идею до совершенства, изложив ее в виде закона единства и борьбы противоположностей, согласно которому, все необходимо рассматривать как борьбу взаимополагающих противоположных сторон объекта, результатом которой выступает появление нового объекта. В диалектике этот закон рассматривается не только в качестве закона объективного мира, но и в качестве всеобщего закона познания. Позитивистам характерна более осторожная оценка места противоречия в мире. Они предлагают рассматривать его лишь в качестве средства получения нового знания путем столкновения противоположных теорий или взглядов. Здесь мы рассматриваем закон единства и борьбы противоположностей в гносеологическом аспекте. Например, если существуют два противоположных мнения, по поводу причин преступности, то дискуссии на эту тему приведут к постепенной трансформации этих двух точек зрения. В результате этого изменится в целом понимание причин преступного поведения, т. е. мы получим прирост криминологического знания. В указанном законе противоположности связаны друг с другом, что отражено и в названии закона, где говорится о «единстве» противоположностей. Вопрос о связях частей целого или отношениях между целостными предметами является в диалектике настолько актуальным, что рассматривается в ней в качестве одного из ее принципов.
Одним из важных видов связи, по мнению Гегеля, является связь между старым и новым состояниями развивающейся системы. Анализ этого вопроса привел Гегеля к открытию закона отрицания отрицания. Под словом «отрицание» в диалектике понимается разрушение старого качества, но это не полное его уничтожение, а разрушение с сохранением определенных элементов старого, которые необходимы для создания нового качества. В этом законе подчеркивается, что в развитии нет абсолютных границ: каждое новое состояние объекта является как бы продолжением его предыдущих состояний. Применительно к процессу познания, это означает о необходимости установления идейных и социокультурных источников нового знания. Закон отрицания отрицания содержит в себе также идею повторяемости, цикличности развития, согласно которой, новое состояние объекта является в определенной мере повторением какой-либо предыдущей ступени его развития. Так, например, учение Эйнштейна о субстанции сильно напоминает взгляды Фалеса, Анаксимена, Гераклита на материю.
Нужно отметить также важную роль диалектических принципов и для объяснения процесса научного творчества, в котором отчетливо проявляется действие универсальных закономерностей развития при генезисе нового знания [7].
Литература:
- Платон. Соч. В 3 т. М.: Мысль, 1968. Т. 1. 624 с.
- Соловьев В. С. Соч. В 2 т. М.: Мысль, 1988. Т. 2. 892 с.
- Фурман А. Е. Диалектическая концепция развития в современной биологии. М. Высшая школа, 1974. 272 с.
- Рахматуллин Р. Ю., Исаев А. А., Янбухтин Р. М., Сухоплюев П. А. Основы философии: Учебное пособие. Уфа: УЮИ МВД РФ, 2006. 175 с.
- Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3 т. М. Мысль, 1974. Т. 1. 452 с.
- Маркс К., Энгельс Ф. Соч. В 50 т. М.: Госуд. изд-во полит. лит-ры, 1961. Т. 20. 827 с.
- Рахматуллин Р. Ю. Фрактальная концепция творчества // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 7–1 (57). С. 145–147.
