Эта проблема появляется на «выходе» системы, то есть при воздействии продукта деятельности писателя-билингва на аудиторию. Она заключается в том, что читатель, а именно, читатель-билингв (мы здесь говорим именно о двуязычной аудитории, находящейся в относительно равном положении с автором-билингвом), по-разному воспринимает, интерпретирует и оценивает произведения одного и того же писателя/поэта/драматурга, созданные на разных языках. Эта дифференциация восприятия также находится в зависимости от разнообразных факторов, среди которых, прежде всего, следует назвать собственно объем и качество знания читателем-билингвом обоих языков и, следовательно, языковую приоритетность, о неизбежности которой много сказано и которая присуща одинаково как писателю-билингву, так и читателю-билингву.
Проблему дифференцированности можно сформулировать и как проблему индивидуальной читательской приоритетности между разноязычными творческими пластами автора. Приоритетность эта может носить факультативный характер, так как читательская оценка двуязычного творчества может быть качественно одинаковой, независимо от языка написания произведения: она может быть дифференцированной в связи с конкретными произведениями безотносительно их языковой (в смысле языка их создания) специфики.
Следует отметить, что далеко не вся читательская аудитория, а часто лишь меньшая ее часть имеет возможность адекватно воспринимать разноязычные тексты писателя в оригинальном виде, на языке их написания. В этой связи появляется еще одна литературоведческая проблема, порожденная билингвизмом автора, проблема дифференцированности восприятия читателями-монолингвами иноязычных текстов писателя. В связи с этой проблемой возникают и прочие, частные аспекты — вопрос о факторах дифференциации, приоритетности, оценки, интерпретации иноязычных произведений монолингвальной аудиторией. Выделение этой проблемы в отдельный блок для нас мотивировано не только и не столько языковой особенностью аудитории — субъекта восприятия, сколько спецификой объекта перцепции — текста. Монолингвальная аудитория воспринимает, интерпретирует и оценивает иной текст, нежели билингвальная (хотя этот иной текст одинаково доступен и ей). То есть, например, русскоязычный читатель-билингв, познакомившийся с романом В. Набокова «Pnin», воспримет его по-иному, нежели читатель, прочитавший его в переводе («Пнин»). Этот иной текст, или тексты, суть адаптация исходного произведения, написанного автором на языке, незнакомом в достаточной мере монолингвальной аудитории. Такая адаптация и есть перевод, осуществленный самим автором-билингвом (автоперевод), профессиональным переводчиком-билингвом (несобственно авторский перевод), либо автором и переводчиком совместно (авторизованный перевод).
Таким образом, мы подошли к главной проблеме билингвизма в переводе — проблеме перевода иноязычных текстов писателя. Тот факт, что писатель, чье произведение подлежит переводу, или натурализации на ином языке, является билингвом и сам отчасти принадлежит этой иноязычной культуре, вносит особенности в переводческий процесс и, соответственно, в результат этого процесса. Во-первых, автор, владеющий языком перевода, в случае позитивности всех прочих условных и безусловных факторов «авторизованности» перевода может существенно облегчить и оптимизировать переводческий процесс путем собственного в нем участия и обеспечить, таким образом, более высокую адекватность и эквивалентность вторичного текста. Во-вторых, знание двух языков позволяет автору вообще самому осуществить эту адаптацию. В-третьих, в случае неучастия автора в переводческом процессе, у переводчика возникают такие частные, но весьма существенные сложности, как проблема зеркального отражения в языке перевода тех реалий, которые для исходного текста носили инокультурный и иноязычный характер и уже являются, таким образом, принадлежностью того языка и той культуры, для которых этот текст адаптируется. Например, каким образом стоит «адаптировать» для английского читателя «кембриджские» главы и англицизмы из романа Набокова «Подвиг» («The Glory»), и стоит ли вообще это делать? Или как отразить в русском переводе русские же реалии англоязычного романа «Pnin» («Пнин»)?
Проблема специфики билингвизма автора как переводчика интересна в контексте того факта, что автор-билингв может быть не только создателем текста, но и его переводчиком и сопереводчиком. Билингвизм является «безусловно необходимым качеством переводчика». (Цвиллиг 1998:141) В обыденном сознании именно билингвизм считается единственным и достаточным условием, которому должен отвечать посредник, способный обеспечить связь между разноязычными коммуникантами. Однако опыт показывает, что между бытовым, «естественным» билингвизмом и профессиональным, переводческим билингвизмом, существует качественное различие. Недаром во многих странах билингвизм рассматривается не как цель обучения, а всего лишь как предварительное условие успешного обучения переводческой профессии.
А. В. Федоров исследовал специфику двуязычного творчества русских писателей 19 века и пришел к выводу о том, что в зависимости от выбора языка изменяется и стилистическое своеобразие произведения. (Федоров 1966). На наш взгляд, это замечание отчасти опровергается творчеством В. Набокова, стиль которого одинаково легко узнаваем и в русскоязычных, и в англоязычных его произведениях, что позволяет говорить об определенной билингвальной стилистической идентичности писателя.
Литература:
- Федоров А. В. Иноязычные тексты русских писателей как проблема стилистики и теории перевода // В кн.: Русско-европейские литературные связи. М.-Л., 1966.
- Цвиллинг М. Я. Профессиональные требования к личности переводчика и обучение переводу//Информационно-коммуникативные аспекты перевода. Ч. 2 — Нижний Новгород, 1998 — с. 141.
