Психологизм в рассказах Виктории Токаревой «Зануда», «Плохое настроение» и «Фараон» | Статья в журнале «Молодой ученый»

Отправьте статью сегодня! Журнал выйдет 30 ноября, печатный экземпляр отправим 4 декабря.

Опубликовать статью в журнале

Автор:

Рубрика: Филология, лингвистика

Опубликовано в Молодой учёный №22 (102) ноябрь-2 2015 г.

Дата публикации: 20.11.2015

Статья просмотрена: 2549 раз

Библиографическое описание:

Меденцева, Н. П. Психологизм в рассказах Виктории Токаревой «Зануда», «Плохое настроение» и «Фараон» / Н. П. Меденцева. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2015. — № 22 (102). — С. 954-956. — URL: https://moluch.ru/archive/102/23496/ (дата обращения: 19.11.2024).



 

Как известно, в жизни не бывает исключительно белых или черных тонов. Так и люди не могут быть носителями только положительных или отрицательных черт характера. Герои реалистических произведений всегда типичных для определенного времени и социальной среды. Поступки их мотивированы окружающей обстановкой, воспитанием, моральными принципами.

Это, однозначно, понимает одна из самых ярких писательниц современности Виктория Токарева. В центре внимания писательницы — женщины, и проблематикой в ее «женской прозе» являются судьбы прекрасной половины человечества и жизненные обстоятельства.

Тематика ее рассказов и повестей многообразна и многопланова. Токареву интересуют такие нравственные категории, как душевная неуспокоенность, потребность самовыражения, страх одиночества. Критики с уверенностью называют ее «мастером диалогов», а также рассуждают об ее умении создать неповторимый образ героини: «Виктория Токарева способна углубиться во внутренний мир человека, с осмыслением морально — этических проблем».

В рассказах «Зануда» и «Плохое настроение» действие разворачивается в банальных бытовых ситуациях. Развитие действия начинается с появления в Люсиной квартире занудного соседа Женьки, который, как и все зануды, «понимает все буквально».

До Женькиного визита в доме Юры и Люси царил порядок: супруги жили, как все. Они закончили институты, работали, по вечерам принимали гостей, не ругались и не ссорились. То есть по виду были вполне благополучной парой. Но появление прямолинейного зануды внесло переполох в душевное состояние Люси. Она вдруг поняла, что живет в атмосфере лицемерия и поэтому вынуждена сама лицемерить: «Люся обычно надевала короткое платье без рукавов — у нее были красивые руки и ноги, — в меру короткое и в меру без рукавов. Когда мужчины видели столько красоты и меры — признак искусства, они громко восхищались Люсей и говорили, что она красивая и талантливая. Люся верила и делала вид, что не верит».

Не сам по себе Женька изменил Люсин взгляд на мир, а резкий контраст между его поведением и поведением людей, окружающих Люсю дома и на работе. Перед молодой женщиной впервые так ясно встал вопрос: «А как же жить?» И путь занудства, и путь «вежливой лжи» кажутся ей одинаково неприемлемыми.

В данный, конкретный момент девушке захотелось стать не «занудой», а просто откровенным и нужным человеком, рассказать все, что у нее накипело на душе. Рассказывать долго, подробно, и чтоб ее внимательно слушали. Люсе не хватало искренней заботы и внимания со стороны мужа и друзей. В ее сердце проснулось сомнение в том, что она живет правильно. Но у читателя есть уверенность в том, что умница Люся справится с решением этой задачи и обретет гармонию с собой и окружающими.

Если героиня «Зануды» молода и только задумывается о неправильности устройства человеческих взаимоотношений в обществе, то Лариса, персонаж рассказа «Плохое настроение», испытывает это на себе «во всех прелестях». Банальный поход с простывшими детьми в поликлинику заканчивается дракой в гардеробе и душевной драмой. Уставшая, измотанная женщина с двумя детьми сталкивается с бездушными врачом Виктором Петровичем, сестрой — хозяйкой, гардеробщицей, по вине которых незначительная житейская ситуация — потеря номерка гардеробной — превращается в целую эпопею.

Но главная тема рассказа — не халатность медперсонала, а реакция женщины на развитие событий, ведь конфликт произошел не только по вине гардеробщицы, но и по вине «плохого настроения» Ларисы.

В конце рассказа автор заостряет внимание читателя на одной сцене: в ту же самую поликлинику приходит мама с младенцем. Ей тоже тяжело и неудобно, за коляску цепляется и тянется пеленка, ребенок тяжелый. Но молодая женщина не замечает этого: она поглощена своим материнским счастьем. При виде этой сцены умиляется сестра-хозяйка, наверняка, не нагрубит гардеробщица.

Почему? Да потому что и сестра-хозяйка, и гардеробщица, и престарелая дама — все они тоже «токаревские героини». И их агрессию, как и Ларисину, вполне можно объяснить неудовлетворенностью жизнью. Как выясняется позже, сестра-хозяйка не может реализоваться как мать, у нее нет детей, а должность гардеробщицы — не вершина карьерной лестницы.

Ларису не устраивают отношения с мужем: «Скучно мне… Скучно… Была юность. Прошла. Была любовь к Прохорову. Прохоров остался, а любовь прошла… Пойти, в сущности, некуда. А было бы куда — не в чем».

Женщина находится в депрессии и ей кажется, что выхода нет, что ей тридцать лет придется тренировать в себе спокойствие старика, часами наблюдающего за червяком в огрызке яблока.

Но автор, Виктория Токарева, подсказывает ей чисто женский выход. Сцена безграничного счастья молодой матери, заигрывающей с младенцем- намек на то, что Лариса — не одинока. Женщина, имеющая детей, не может быть несчастной. А плохое настроение… пройдет.
Еще одним рассказом, который нам стоит рассмотреть в статье, на мой взгляд, является «Фараон».

Главный герой в нем мужчина, взрослый, состоявшийся, правильный, «прямоугольный, как пенал». Напоминает чеховского «Человека в футляре».

Фараон живет в придуманных им же рамках и пытается загнать в эти рамки остальных.

Но весь выдуманный им мир рушится по вине пятнадцатилетней девочки Лариски — «потомственной троечницы», не считающей нужным подчиняться глупым правилам.

Лариска была непосредственной, живой, по-женски дипломатичной.

Она вызвала смятение Фараона … жареными огурцами:

— Огурцы не жарят! — испуганно вскричал Фараон.

— Но ведь я жарю, — спокойно возразила Лариска и протянула тарелку, где лежали жареные огурцы с золотистой корочкой.

В строгий «мужской» мир Фараона ворвались «женские» аргументы Лариски. Женская непосредственность возвращает к действительности утопающую в забытьи душу мужчины. Это пробуждение мучительно для Фараона и, возможно, будет долгим, но оно ему необходимо для обретения истинного смысла жизни.

Как видно, рассказы Виктории Токаревой глубоко психологичны.На сегодняшний день Виктория Токарева является признанным мастером «женской прозы». Её повести и рассказы вызывают большой интерес не только у простых читателей, но и ученых — филологов, психологов, литературных критиков.

 

Литература:

 

  1.      Серафимов В. Д. Практические материалы для подготовки к сочинениям, выпускным и вступительным экзаменам.
  2.      http://www.litres.ru/viktoriya-tokareva
Основные термины (генерируются автоматически): Виктория, молодая женщина, рассказ, ребенок.


Похожие статьи

Дискурс власти в творчестве Виктора Пелевина (на примере романов «Омон Ра», «Жизнь насекомых», рассказов «Подземное небо», «Вести из Непала», «Реконструктор»)

Проблема интертекстуальности в романах «Черный принц» А. Мердок, «Гертруда и Клавдий» Д. Апдайка и «Шум и ярость» У. Фолкнера

Особенный язык прозы Андрея Платонова (по рассказам «Юшка» и «Корова»)

Окказиональные сравнения в прозе О. Славниковой (на материале рассказа «Любовь в седьмом вагоне»)

Экзистенциальная модель семьи в романе В. Набокова «Приглашение на казнь» и повести А. Камю «Посторонний»

Проблема свободы выбора в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и детективном романе А. Кристи «Убийство в Восточном экспрессе»

Таежные мотивы в произведениях литературного направления «поиск корней» эвенкийского писателя КНР Ужээрту (на примере рассказов «Янтарный костер», «Семирогий олень», «Судьба охотника»)

Финансовые решения персонажей двух рассказов Михаила Зощенко «Рассказ про одного спекулянта» и «Трагикомический рассказ о человеке, который выиграл деньги»

Проблема перевода фразеологических единиц (на материале пьесы Б. Шоу «Пигмалион»)

Христианская концепция хронотопа в романе Дж. Макдональда «Лилит»

Похожие статьи

Дискурс власти в творчестве Виктора Пелевина (на примере романов «Омон Ра», «Жизнь насекомых», рассказов «Подземное небо», «Вести из Непала», «Реконструктор»)

Проблема интертекстуальности в романах «Черный принц» А. Мердок, «Гертруда и Клавдий» Д. Апдайка и «Шум и ярость» У. Фолкнера

Особенный язык прозы Андрея Платонова (по рассказам «Юшка» и «Корова»)

Окказиональные сравнения в прозе О. Славниковой (на материале рассказа «Любовь в седьмом вагоне»)

Экзистенциальная модель семьи в романе В. Набокова «Приглашение на казнь» и повести А. Камю «Посторонний»

Проблема свободы выбора в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и детективном романе А. Кристи «Убийство в Восточном экспрессе»

Таежные мотивы в произведениях литературного направления «поиск корней» эвенкийского писателя КНР Ужээрту (на примере рассказов «Янтарный костер», «Семирогий олень», «Судьба охотника»)

Финансовые решения персонажей двух рассказов Михаила Зощенко «Рассказ про одного спекулянта» и «Трагикомический рассказ о человеке, который выиграл деньги»

Проблема перевода фразеологических единиц (на материале пьесы Б. Шоу «Пигмалион»)

Христианская концепция хронотопа в романе Дж. Макдональда «Лилит»

Задать вопрос