Мирная акция или экоджихад? Языковые средства конструирования медиареальности в текстах СМИ (на примере сюжета о действиях Гринписа на платформе «Приразломная»)

Статья посвящена анализу способов журналистской подачи сюжета о действиях Гринпис на платформе «Приразломная». Автор приходит к выводу, что в освещении сюжета о деле Гринпис как российскими, так и зарубежными СМИ активно использовались манипулятивные стратегии и приемы: игра на лексико-семантических вариантах слова, эвфемизмах и дисфемизмах, употребление развернутого синонимического ряда, нагнетание оценочных определений, синекдохи, а также способы подачи материала: параллельные конструкции, повторы, «двойные стандарты».

Ключевые слова: медиареальность, информационные войны, манипуляция словом, языковая агрессия, медианасилие.

При всем многообразии способов конструирования медиареальности основным средством информационных войн XXI века в СМИ являются слова и способы подачи материала. Наиболее продуктивной в процессе языкового манипулирования оказывается лексика журналистских текстов. Поскольку задачей информационных войн является изменение отношения реципиента к определенному явлению через воздействие на эмоционально-оценочную сферу, это воздействие основывается на привнесении в слово новых смыслов, коннотаций, на изменении его ассоциативного поля. «Слова — самостоятельная общественная сила, — отмечает Н. А. Бердяев. — Слова сами по себе воодушевляют и убивают. При помощи условной фразеологии у нас легко превращают людей глубоко идейных, с нравственным закалом характера чуть ли не в подлецов, а людей, лишенных всяких идей и всякого нравственного закала, высоко возносят» [1, с. 457].

Условия для манипуляции словом заложены в самой системе языка. Так, синонимия обеспечивает языковое воздействие за счет того, что одно и то же явление может быть названо разными словами и одновременно одно и то же слово может описывать разные явления. Синонимы различаются лишь незначительными оттенками значений. Выбор того или иного синонима может придавать высказыванию оценочный характер, формировать подчас диаметрально противоположную картину действительности. Так, о стакане, который наполнен наполовину, можно сказать, с одной стороны, что он наполовину полон, что отразит позитивную оценку ситуации, с другой — что он наполовину пуст, что порождает негативные ассоциации. Таким образом, словосочетания «наполовину пуст» и «наполовину полон» являются контекстуальными синонимами, обозначая одно и то же явление, однако за счет негативной и позитивной оценки действительности, формируют противоположные картины мира.

В журналистских текстах, посвященных арктическому вопросу, мы также можем найти такие примеры. Однако следует иметь ввиду, что информационные войны, сопровождаемые военными действиями, будут иметь значительно более богатую почву для проведения такого анализа. В то время как информационные войны за ресурсы Арктики ведутся лишь в информационной сфере, на страницах СМИ, и наиболее яркий материал для анализа мы можем найти в текстах СМИ, посвященных тому или иному политическому скандалу, затрагивающему арктическую тематику. Одним из наиболее показательных сюжетов, вызвавших значительный резонанс в российских и зарубежных СМИ, стали события сентября 2013 года, когда активисты международной экологической организации «Гринпис» в Печерском море предприняли неудачную попытку подняться на арктическую платформу «Приразломная», принадлежащую компании «Газпром». Целью акции был протест против промышленного освоения Арктики. Активисты были арестованы и помещены в следственный изолятор, российская сторона предъявила им обвинения в пиратстве, что предусматривает до 15 лет лишения свободы. Директор Greenpeace International Куми Найду расценил это как «самое серьезное посягательство на нашу мирную деятельность с тех пор, как французские спецслужбы потопили корабль Гринпис в Новой Зеландии в 1985 году». Разгорелся грандиозный политический скандал. Как пишет французское издание «Boulevard Voltaire», «за инцидентом, последовала настоящая война пресс-релизов и требований оказать на Россию международное давление для освобождения экологов». В материалах российских и зарубежных СМИ, посвященных этому сюжету арктического информационного противоборства, мы находим богатый материал для анализа приемов манипулирования словом.

Рассмотрим, как реализуется манипулятивный потенциал синонимов, характеризующих действия активистов Гринпис на платформе «Приразломная», в материалах российских и иностранных СМИ.

Таблица 1

Номинация действий Гринпис на платформе Приразломная

Так, в западных СМИ, одобряющих и позитивно оценивающих действия активистов Гринпис на платформе «Приразломная», использовались следующие определения их действий: «мирная акция», «протестная акция», «акция протеста», «экологическая акция», «акция эко-активистов». Как видим, зарубежные СМИ используют достаточно нейтральную, не вызывающую негативных ассоциаций лексику. В то же время российские СМИ применяли иную риторику, которая с одной стороны, тяготеет к военной сфере («атака», «штурм», «нападение», «захват», «десант»), с другой — четко соотносит действия активистов Гринпис с агрессией, наиболее крайний полюс проявления которой — террор экологического характера («провокация», «экологический терроризм», «экоджихад»). Таким образом, как следует из анализа текстов о деле Гринпис, в российских средствах массовой информации имеет место нагнетание негативных смыслов, поскольку действия экоактивистов были расценены как угроза национальным интересам России в Арктике.

На протяжении XX века во многих языках наметилась тенденция: привнесение военной лексики в «мирные» сферы жизни. Еще Дж. Лакофф и М. Джонсон зафиксировали создание метафоры «спор — это война. Хотя физической битвы нет, происходит словесная битва, и структура спора — атака, защита, контратака и т. д. — отражает это. Именно в этом смысле метафора СПОР — ЭТО ВОИНА составляет то, чем мы живем в этой культуре; она определяет поступки, которые мы совершаем в споре» [4, с. 129]. Проиллюстрируем это несколькими примерами из контекста скандала на Приразломной.

«Продолжается скандал, связанный с атакой активистов «Гринпис» на русскую нефтяную платформу «Приразломная». Эти атакующие активисты либеральной прессой представляются, как веселые проказники, безобидные шалуны, покровители полярных рыб и тюленей. Однако эта акция проходила под прицелом множества теле- и фотокамер, в результате чего в Европе разгорается грандиозный русофобский скандал».

Телеканал «Россия», программа «Вести» от 11.10.2013.

«Высадка экологического «десанта» на платформу «Приразломная» стала первой крупной акцией «зеленых» против российских компаний и не исключено, что соответствующее давление будет нарастать, создавая в публичном пространстве негативный фон вокруг деятельности России в Арктике».

Сайт «Арктика.инфо» обзор новостей от 12.08.2013.

Как показывает анализ, в текстах СМИ конструируется разделение мира на две полярные категории — категорию «СВОИ» (в том числе союзники) и категорию «ЧУЖИЕ» (оппоненты, враги). Важно отметить, что для описания действий категории «СВОИ» средства массовой информации выбирают слова с нейтральными или положительными оттенками смыслов («мирная акция», «протестная акция», «акция протеста», «экологическая акция», «акция эко-активистов»), в то время как для номинации действий «противника» — более эмоционально окрашенное слово или слово, имеющее отрицательные значения («атака», «захват», «нападение», «десант», «штурм», «провокация»). Д. Болинджер отмечал, что «акт номинации, сопровождаемый в силу выбора языковых средств некоторыми одобрительными или неодобрительными обертонами — это излюбленный пропагандистский прием и образец высшей утонченности в искусстве лжи» [2, с. 35].

Отдельного внимания заслуживают номинации «экологический терроризм», «экоджихад». В отличие от приведенной выше военной лексики («атака», «нападение» и т. д.), описывающих действия активистов «Гринпис» пусть даже в формулировках военной операции, но как единичное явление, понятия «экотерроризм» и «экоджихад» возводят действия «Гринпис» в разряд системных террористических актов, которые могут произойти когда и где угодно, а «экоджихад» и вовсе обозначает систематические действия террористического характера международного масштаба. Это своего рода абсолют негативного полюса определений, несущий максимально негативные смыслы и описывающий вполне однозначную картину мира.

«Мы опять дали повод для обвинений в варварстве и бесчеловечности. Причиной стало «морское сражение» в Баренцевом море, где организованная группа экоактивистов совершила нападение на российскую нефтяную платформу «Приразломная». После непродолжительного боя абордаж был отбит силами сотрудников службы безопасности, а нападавшие заключены под стражу и теперь медленно и печально движутся в сторону Мурманска под бдительным присмотром береговой охраны. Что это было? Неудавшийся акт экотерроризма».

Телеканал «Первый» программа «Однако» от 23.09.2013.

«Гринпис» — это информационные террористы, они намеренно сгущают краски и играют на страхе людей. Известная экологическая организация используется как средство давления на Россию. «Гринпис» — вовсе не бескорыстные борцы с загрязнением окружающей среды, как они себя представляют. Организация изначально была создана как инструмент корпоративных войн, а впоследствии ее стали использовать и в политических целях».

«Бизнес газета» от 9.10.2013.

Контекстуальными синонимами словосочетания «мирная акции», имеющим позитивную коннотацию, становятся слова с негативным смыслом — «экотерроризм» и «экоджихад». Подобные замены конструируют в сознании читателя — зрителя — слушателя соответствующую картину реальности. Дисфемистическая замена создает эффект «приближенности к пугающим явлениям». Таким образом, игра на лексико-семантических вариантах слова, эвфемизмах и дисфемизмах, использование развернутого синонимического ряда является тонким инструментом воздействия на общественное сознание в целях создания определенной картины событий.

Как следует из анализа публикаций о деле Гринпис, при его освещении журналисты используют так называемый принцип «двойных стандартов». И хотя политика двойных стандартов существует с тех пор, как существует человеческое общество, в международных отношениях она обычно принимает форму обвинения неугодных в нарушении принципов, конвенций, обязательств, «попрании общечеловеческих ценностей», «нарушении прав человека», «отступлении от норм международного права» при демонстративном игнорировании совершенно аналогичных собственных действий или действий союзников. Характерный пример:

«С 2007 года, когда СМИ подняли огромную шумиху вокруг гонки за арктическими ресурсами, Greenpeace взял на вооружение довольно-таки однообразную стратегию: он добивается финансовой поддержки в удаленных регионах Арктики путем медиатизации скандальных акций, которые граничат с пиратством. Так, в августе 2010 года активисты захватили и в течение 40 часов удерживали под контролем нефтяную платформу компании Cairn Energy в море Баффина. Премьер-министр Гренландии Куупик Клейст отчитал организацию: «Действия Greenpeace представляют собой серьезнейшее нарушение наших суверенных прав. Эта незаконная акция попирает все демократические правила. У меня вызывает тревогу то, что Greenpeace в погоне за вниманием СМИ нарушает правила безопасности, которые, были созданы для защиты человеческих жизней и окружающей среды».

«Greenpeace в Арктике: экологи или пираты»? Газета«Le Huffington Post» от8.10.2013.

Что интересно, тогда пресса не стала осуждать премьера Гренландии за резкий тон. Вместе с тем и во время попытки захвата активистами Гринпис платформы «Приразломная» существовала реальная опасность для жизни и здоровья персонала платформы.

В большинстве материалов зарубежных СМИ, посвященных событиям на Приразломной, реализуется инвективная стратегия обвинения России и Путина во всех смертных грехах в Арктике. Материал «Путин против Arctic Sunrise», опубликованный в американском издании «American Thinker», яркий образчик воплощения указанной стратегии. О таком способе подачи фактов, существующем в западных СМИ, писал Дж. Лакофф: «Сценарий таков: участвуют злодей, жертва и герой. Злодей совершает преступление, которое нарушает мировую справедливость. Герой собирает помощников или действует в одиночку. Герой идет на жертвы. Враг олицетворяет зло, это чудовище. Герою ничего не остается делать, как только победить врага и спасти жертву» [5, с. 33].

Автор материала филигранно владеет приемами журналистского мастерства. Для того, чтобы склонить читателя на свою сторону, журналист использует целый комплекс приемов: имеют место параллели, нагнетание экспрессивной лексики, повторы:

«Следуя примеру Советского Союза, деспотический режим гордящегося своим кагебешным прошлым Владимира Путина объявил войну всему в обществе, что не соответствует путинской пресной, обезличенной ортодоксии. Гомосексуалы, художники, оппозиционеры и экологи попадают в тюрьмы после постыдных неосоветских показательных процессов. Между тем Путин не ограничивается своими гражданами — теперь он арестовывает и американцев. Ни одно национальное правительство в мире не вело себя так с Greenpeace с тех самых пор, как затонул Rainbow Warrior. Оставить незаконно похищенного американского гражданина на произвол коррумпированного и злобного путинского режима недостойно. Путинское нападение на Уилкокса продолжает длинную череду враждебных и агрессивных шагов Путина против США. Он предоставил убежище обвиняемому в предательстве Эдварду Сноудену. На Ближнем Востоке он упорно поддерживает одного антиамерикански настроенного диктатора за другим и даже помогает чудовищным ненавистникам Америки из «Хезболлы».

ПутинпротивArctic Sunrise, «American Thinker»от4.10.2013.

При нагнетании определений с положительной или отрицательной коннотацией воздействие на реципиента усиливается, и созданный образ прочнее запечатлевается в сознании. Высокая концентрация в сравнительно небольшом отрывке текста лексики, нагруженной негативными смыслами (деспотический режим, кагебешное прошлое, путинская пресная обезличенная ортодоксия, произвол коррумпированного и злобного путинского режима, Путинское нападение, длинная череда враждебных и агрессивных шагов Путина против США), воздействует на сознание реципиента. Автор предлагает читателю готовое клише восприятия ситуации, вместо того, чтобы тот смог самостоятельно оценить события. Этому также способствуют такие способы подачи материала как параллелизм и повторы.

«Безрассудные действия Путина отдают варварством. Тем самым варварством, из-за которого Надежде Толоконниковой из арт-коллектива Pussy Riot пришлось прибегнуть к голодовке в знак протеста против пыточных условий в исправительной колонии, в которую ее отправили за мирный протест против Путина в российском соборе. То же самое варварство подтолкнуло Путина, невзирая на презрение международного сообщества, вторгнуться в 2008 году в крошечную соседнюю Грузию. Именно оно движет им, когда он арестовывает своих ведущих политических соперников, таких как Ходорковский и Навальный. Между тем Путин не ограничивается своими гражданами — теперь он арестовывает и американцев».

ПутинпротивArctic Sunrise, «American Thinker»от4.10.2013.

Путин в тексте американского журналиста предстает в образе глупого и агрессивного дикаря, который создается за счет повторов слова «варварство». Эффективность воздействия за счет повтора отмечали многие исследователи, в частности Г. Лебон, Г. Тард, С. Московичи. По словам С. Московичи, грамматика убеждения основывается на утверждении и повторении; через повторение мысль внедряется в глубины подсознания, где зарождаются мотивы действий. При злоупотреблении этим приемом стереотипы превращаются в устойчивые предрассудки, человек теряет способность к трезвому анализу фактов. «Повторение придает утверждениям вес дополнительного убеждения и превращает их в навязчивые идеи. С помощью повторения мысль отделяется от своего автора. Она превращается в очевидность, не зависящую от времени, места, личности. Она становится выражением предмета, о котором говорят» [3, с. 249].

Кроме того, в доказательство якобы варварства руководителя страны автор текста проводит смелые параллели: здесь и «мирный протест против Путина в российском соборе», и «вторжение в крошечную Грузию», и «арест ведущих политических соперников Ходорковского и Навального». Ввод слов-параллелизмов осуществляется за счет внедрения в текст скандальных прецедентных событий и имен, уже имеющих устойчивые негативные ассоциации у аудитории зарубежных СМИ. При этом автор спекулирует на внешнем сходстве явлений, подтасовывает факты, подменяя одно событие другим. Такой манипулятивный способ подачи материала позволяет вводить в журналистский текст заданный комплекс ассоциаций, формировать негативный фон восприятия.

В целях скрытого воздействия может быть использовано такое средство, как синекдоха. Суть этого приема заключается в представлении целого через его часть или в названии части именем целого. Одна из наиболее частых реализаций этого приема в СМИ — отождествление политического лидера страны с ее народом, возможно и отождествление крупной монополии со страной. Так, в материале «Почему Россия так взъелась на Гринпис?» французское издание «Le Huffington Post» пишет: «Газпром — священная корова российского государства (ему принадлежит более половины компании). Это гигантское предприятие дает само по себе 8 % российского ВВП и перечисляет в бюджет 500 миллиардов евро налогов. Посягнуть на Газпром, значит покуситься на Россию».

Почему Россия так взъелась на Greenpeace? "Le Huffington Post" от 7.11.2013.

Эту мысль как бы продолжает американское «Радио Свобода»: «Горстка энтузиастов-экологов посягнула на энергетический колосс, на котором держится российская экономика. Возможно, этим фактом объясняется неожиданная жестокость российских властей, которые уже обвинили гринписовцев в пиратстве и грозят им тюремным сроком».

Радио Свобода, выпуск новостей от 6.10.2013.

Как следствие, такие обобщения способствуют проявлению негативных эмоций. Что такое Гринпис по сравнению с Россией? Пигмей и Голиаф. А какие эмоции включаются, когда сильный (Россия) обижает слабого (Гринпис)? Безусловно, негативные. В результате симпатии всегда оказываются на стороне слабого, а сильный агрессор вызывает ответную агрессию.

Таким образом, в освещении сюжета о деле Гринпис как российскими, так и зарубежными СМИ активно используются манипулятивные стратегии и приемы: игра на лексико-семантических вариантах слова, эвфемизмах и дисфемизмах, употребление развернутого синонимического ряда, нагнетание оценочных определений, синекдохи, а также способы подачи материала: параллельные конструкции, повторы, «двойные стандарты». Все это способствует конструированию искаженной картины мира, созданию в сознании зрителя — читателя — слушателя так называемой медиареальности, лишающей реципиента возможности объективно интерпретировать события.

Литература:

1.                  Бердяев Н. А. Судьба России. — М., 1998. — С. 457.

2.                  Болинджер Д. Истина — проблема лингвистическая // Языки моделирование социального взаимодействия. — Благовещенск, 1998. — С. 35.

3.                  Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. — С. 249.

4.                  Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. — Благовещенск, 1998. — С. 128.

5.                  Lakoff G. Metaphor and War: The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf. Доступно пo ссылке www.lists.village.virginia.edu