Проблема осмысления взаимоотношений полов культурной элитой серебряного века

Конец XIX века характеризуется повышенным интересом к «половым проблемам», как в России, так и за рубежом: из сугубо частного интимного явления проблема пола становиться глобальным, макросоциальным «половым вопросом».

Если раньше проблемы пола обсуждались преимущественно в религиозно-нравственных и эстетических терминах, то теперь рядом с ними возникает множество других, отчетливо социальных контекстов: пол и способы регулирования рождаемости, пол и брак, пол и бедность, пол и воспитание детей и т.д. [5, c.51].

Особый интерес со стороны общества к «половым проблемам» был обусловлен рядом причин экономического, политического и культурного характера. Большую роль также оказали появившиеся в России переводные труды западных психологов и психиатров по проблемам пола (З. Фрейда, О. Вейнингера, М. Нордау, Р. Крафт-Эбинга, Г. Эллиса).

Таким образом, постепенно проблема пола выходила за рамки профессиональных интересов врачей, юристов, криминалистов и педагогов.

Поводом для обсуждения вопросов пола и сексуальности в широких слоях русской общественности послужило появление «Крейцеровой сонаты» Л.Н. Толстого. В этой повести русский классик открыто осудил сексуальное влечение и половую близость как нечто гнусное, развратное и унизительное. «…Предполагается в теории, что любовь есть нечто идеальное, возвышенное, а на практике любовь ведь есть нечто мерзкое, свиное, про которое и говорить и вспоминать мерзко и стыдно» – обличал Толстой словами своего героя Позднышева [17, c. 151]. Писатель признает за этим фактом трагедию общественного масштаба, когда половые отношения рассматриваются лишь в качестве наслаждения.

Острота постановки проблемы вызвала высокий накал страстей вокруг «Крейцеровой сонаты» (в полемике приняли участие критики различных направлений от народников до церковнослужителей) и во многом послужила толчком к появлению разнообразной литературы по вопросам пола [8, c.764–815].

Осмысление половых вопросов стало одной из ведущих тем в философских исканиях многих мыслителей Серебряного века: Д.С. Мережковского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, В.С. Соловьева, З.Н. Гиппиус, В.И. Иванова и др.

«Вопрос о поле» рассматривался в разных аспектах: сексуальность и любовное влечение, влияние пола на творческие способности личности, мужские и женские половые различия, нравственные и религиозные грани становления человека.

В целом, в русской философии можно выделить два идейных направления в понимании пола – «пол как полярность» и «пол как половина».

Первое направление, подразумевает то, что два пола (мужской и женский) отражают два полюса бытия. Так как в мире всегда действуют два противоположных начала, то пол лишь отражает эту противоречивость. Значение этой метафоры раскрывает точка зрения Н.А. Бердяева: «Существенно для нашей эпохи властное чувствование центральности проблемы пола и глубокая потребность осознания половой стихии. Пол как бы выявляется, из тайного становиться явным. От пола зависит мироощущение человека. Пол – источник бытия; половая полярность – основа творения. Чувство бытия, его интенсивность и окраска имеют свой корень в поле» [1, c. 399].

Второе направление заключается в понимании пола как половины некоего ранее целого начала. В рамках этого подхода в основе половой любви лежит жажда обретения утерянной целостности.

Данное направление получило распространение благодаря творческим исканиям В.С. Соловьева: «Задача любви – отмечал мыслитель – состоит в том, чтобы оправдать на деле тот смысл любви, который сначала дан только в чувстве; требуется такое сочетание двух данных ограниченных существ, которое создало бы из них одну абсолютную идеальную личность – Эта задача … прямо дана нашей духовной природой … Но чтобы наполниться абсолютным содержанием, сама человеческая форма должна быть восстановлена в своей целостности» [16, c. 25].

В.С. Соловьев в свою очередь обратился к анализу работ Платона. Именно Платон высказал мнение о том, что боги разделили некогда целостных людей (андрогинов – существ имеющих одновременно и мужскую и женскую природу) на две половины и «разбросали» их по свету. Поэтому мужчины и женщины как вечные странники ищут свои когда-то утерянные физические половины, чтобы воссоединиться с ними в чувстве радости, любви и гармонии [7, c. 100–101].

Веяния «вольного Эроса» воплотились и в других культурных направлениях: русской эротической прозе (рассказы «В тумане и бездна» Л. Андреева; романы «Мелкий бес» Ф. Сологуба; «Санин» М. Арцыбашева; «Ключи счастья» А. Вербицкой; «Яма» А. Куприна; «Гнев Диониса» Е. Нагродской и др.), изобразительном искусстве (М. Врубель, В. Серов, З. Серебрякова, К. Сомов, М. Ларионов и др.).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что «Серебряный век» – это особенная эпоха, когда эротика стала ведущей темой практически всех культурных направлений.

По-своему воплотил в своих творческих исканиях идеи Серебряного века русский мыслитель В.В. Розанов, в отличие от современников он «открыл пол» в ином свете. Суть совершенного им идейного поворота Розанов отразил в «Уединенном»: «"многие начали смотреть в корень" … "стал всем интересен его пол, личный свой пол"»[9, c.212].

Пол, по Розанову, есть «сама жизнь», так как «жизнь начинается там, где в существах возникают половые различия… Растения – и те не лишены пола, но его совершенно лишены – камни. Глубоко поэтому, и как бы выявляет мысль всей природы, наименование подруги первого человека "Евою", что значит одновременно и "женщина" то есть "жизнь", что в ее половых отличиях, и соответственно, конечно, в половых различиях ее друга, и лежит тончайший субъективный нерв жизни» [9, c.213].

Пол является связующим звеном между трансцендентным и реальным миром жизни. «Пол – это начинающаяся ночь в самой организации человека: в том смысле, что ясно: анатомическое сухо, анатомическое его расчленение теряет здесь ясность, сухость и вместе рациональность свою. Все, приближаясь сюда, становится трансцендентным, то есть не только окружено трансцендентными по необьяснимости своей бурями, "огнем поедающим", но и вообще как-то переливается в значительности своей за край только анатомических терминов. Это – второе темное лицо в человеке, и, собственно, оно есть ноуменальное в нем лицо: от этого – творческое не по отношению к идеям, но к самим вещам, "клубящее" из себя "жизнь"; но оно так густо застлано от наших глаз туманом, что, в общем, никогда его не удавалось рассмотреть. В нормальном случае, сейчас после невинности и даже еще невинные, юноша и девушка, тяготеют друг к другу бесспорно полом, тяготеют им не функционально, но лично: ясный знак, что пол – не функция, не орган» [9, c.213].

Таким образом, пол, в понимании Розанова – это принципиальное, стержневое бытие человека и всего живого, это сама тайна жизни, предельно-мистический «узел жизни», «податель жизни», «родник на земле жизни» [11, c.46].

Не подразумевая конкретно анатомическую или физиологическую стороны, пол в философских построениях писателя всегда нечто духовное и одновременно физическое, это – «мировой феномен; какой-то мировой, межзвездный и вместе микроскопический свет». Кроме разума, уверен мыслитель, в человеке есть еще «второе духовное начало – его пол». В нем, пишет он, «необыкновенно запутаны нити романа и церкви, «мяса» и духа; где столько земного и так очевидно есть небесное» [10, c.306].

Пол, по мысли писателя, в сущности своей «неисповедим», поэтому, все связанное с полом, рационально непознаваемо или познаваемо в малом объеме. Пол – странное физиолого-мистическое явление, в котором явно доминирует вторая составляющая. Розанов рассматривает пол как всеобъемлющее и всеобщее начало. Поскольку пол соединяет все живое в природе, писатель уверен, что «плоть всякая (по существу) есть пол» [12, c.265].

В своих работах Розанов осуждает противопоставление пола и души, являясь сторонником их отождествления. В книге «В мире неясного и нерешенного» (1901) он заявляет, что «центр души лежит в поле и даже что душа и пол идентичны». Но он не останавливается на этом выводе и поднимает пол на ступень выше.

В «Людях лунного света» (1911) душа уже «есть только функция пола, что пол есть ноумен души, как своего феномена. Точнее, пол – невидимый, бесцветный, неосязаемый – есть сотворяющий душу и тела с его формами».

В «Последних листьях» (1916) В.В. Розанов скажет, что пол выражает в себе не голую нужду самок и самцов друг в друге, но «предназначения», обусловленные космическими и метафизическими различиями – гармонию и соответствие судеб мира.

В метафизике Розанова пол воспринимается как «полость». Центр пола, указывает Розанов, не в коже и не в геометрии, центр пола – не в осязаемом. «Центр этот в пустоте между покровами, в полом месте… "Пол" есть "весь человек": но центр пола и вместе биологическое сосредоточение человека – в том пространстве абсолютно не замеченном, которое собственно облегается и телом человека, как своим футляром ли, одеждою ли, храмом ли. Но что это за пустота и что в ней содержится, это хоть сколько-нибудь можно разгадать по "образу и подобию" ее, второй соответствующей голове. Об "Авра-аме" можно угадать по "Аврааму" … в поле … зарождается, растет, до конца сформировывается человек, и, очевидно, сформировывается чем-то или кем-то, именно присутствующим в пустоте; причем организм матери собственно дает (в крови) лишь строительный материал. Кто же создает? кто – третий?» Ответ для В.В. Розанова однозначен: этот третий – Бог [13, c.293].

Своей трактовкой «полового вопроса» писатель обосновывает третье направление в понимании пола, возводя пол на уровень трансцендентной связи Бога и человека.

Литература:

1. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Изд-во «Правда», 1989. – 396 c.

2. Булгаков С.Н. Свет вечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994.– 452 с.

3. Гиппиус З.Н. Дневники. В 2 кн. М., 1999.

4. Иванов В.И. Родное и вселенское. М.: Интелвак, 1994.– 461с.

5. Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М., 1997. – 324 с.

6. Мережковский Д.С. Тайна трех. Прага, 1925. – 132 с.

7. Платон. Собр. соч: В 4 т. Т.2. М., 1993.– 501 с.

8. Ранкур-Лаферьер Д. Русская литература и психоанализ. М.: Ладомир, 2004. – 874 с.

9. Розанов В.В. Сочинения: В 2 т.Т.2. М.: Изд-во «Правда». – 365 с.

10. Розанов В.В. Сочинения. Т.1. – 283 с.

11. Розанов В.В. Собр. соч. Во дворе язычников. М.: Республика, 1999. – 396 с.

12. Розанов В.В. Собр. соч. В темных религиозных лучах. М., 1994. – 421 с.

13. Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов / под ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. – 301 с.

14. Розанов В.В. Последние листья. М., 1994. – 268 с.

15. Соловьев В.С. Сочинения: В 2 т. М., 1990.

16. Соловьев В.С. Смысл любви. Киев.: «Лыбидь – Аски», 1991.– 290 с.

17. Толстой Л.Н. Крейцерова соната // Собр. соч.: В 22 т. Т. 12. М.: Художественная литература, 1982. – 351 с.