Сложившаяся ситуация в стране, затянувшаяся, непопулярная и неудачная война с Японией приближали народную революцию, предотвратить которую могли только реформы. В этих условиях под давлением на власть «Союзом Освобождения» в ноябре-декабре 1904 года была проведена «банкетная компания», приуроченная к 40-летию судебной реформы Александра II. Таким образом, либералы стремились заявить о себе, используя в своей деятельности данную форму — форму «банкетных кампаний». В ресторанах и других общественных местах в различных городах прошло более 120-ти собраний оппозиции, в которых приняли участие около 50-ти тысяч человек. В Санкт-Петербурге на таком собрании под председательством В. Г. Короленко присутствовало 676 человек. В ходе таких заседаний принимались резолюции, и обращения к царю с требованием введения конституции и гражданских свобод.
В Ростове-на-Дону банкетная кампания состоялась в коммерческом клубе 5 декабря 1904 года под председательством юрисконсульта Городской Управы, Гореева. Разрешения на данный банкет у местной администрации не спрашивали [1, 5].
27 ноября 1904 года почетный мировой судья М. И. Берберов и присяжный поверенный А. З. Городисский предложили 6–8 присяжным принять участие в банкете по случаю 40-летия судебных уставов, устроенном местной интеллигенцией. На вопрос о выявлении лиц, пожелавших устроить банкет, Берберов и Городисский дали уклончивый ответ, лишь сообщив, что «они являются уполномоченными от тех лиц» [1, 5–6]. К сожалению, у нас нет доказательств, однако мы считаем, что донской купец Николай Елпидифорович Парамонов мог быть среди лиц, пожелавших устроить банкет. Именно в этот период он сотрудничал с газетой «Донская Речь» и помогал материально газете и её редактору М. И. Берберову. Кроме того, одноклассник и друг Н. Е. Парамонова, С. Г. Сватиков присутствовал на банкете в Петербурге и мог предложить другу провести подобное мероприятие в Ростове-на-Дону. Парамонов же хотел остаться неизвестным как один из организаторов банкета. Слишком много было причин, заставлявших его «прятаться». Во-первых, его реноме «крайне неблагонадежной личности в политическом отношении» [2, 147] могло привлечь пристальное внимание полиции к данному мероприятию. А это в свою очередь не позволило бы поднять наболевшие темы по поводу необходимых реформ. Во-вторых, закрыло бы дорогу на банкет представителям рабочего класса. И вообще, могло стать причиной его провала. В итоге банкет устроили от имени присяжной адвокатуры.
На одно из первых собраний по организации банкета, к удивлению многих, явились в качестве членов комиссии И. Коган, А. Лиманов, и Н.Парамонов. Гореев вспоминал: «Меня пригласили приехать в Городской театр, в особую комнату. Там присутствовали присяжные поверенные …, Коган, Лиманов и Парамонов, которого я видел в первый раз» [1, 10]. Значит, Николая Елпидифоровича никто не приглашал, к присяжной адвокатуре Ростова-на-Дону он также не относился. Появление Парамонова на собрании было его инициативой, связанной с большим желанием участвовать в этом мероприятии. Причем, «новички» предъявили уже готовую резолюцию, составленную съездом земцев в Петербурге [1, 7]. Возможно, резолюция была предложена С. Г. Сватиковым, который участвовал в «банкетной кампании», проходившей 20 ноября в Петербурге под председательством В. Г. Короленко. Однако предложенная резолюция была отклонена. В итоге приняли резолюцию о свободе слова, печати, вероисповедания. Следует обратить внимание, что Короленко печатал свои рассказы в издательстве Н. Е. Парамонова. Сохранившаяся переписка писателя и издателя дает основание полагать, что у них сложились не только деловые, но и дружеские отношения. Возможно, Короленко сам сообщил Парамонову о банкете, проходившем в Санкт-Петербурге.
29 ноября 1904 года обсуждалась программа банкета, выработка резолюции. На собрании постановили: изготовить 300 билетов для входа в зал с правом на ужин. Поднимался вопрос о необходимости строго контролировать выдачу билетов, чтобы, пользуясь многолюдностью собрания, в зал не проникли антиправительственные элементы и не устроили бы «политического скандала». Вскоре выяснилось, что некоторые представители присяжной адвокатуры не могли получить необходимого числа билетов для себя, своей семьи и знакомых, так как лица, не принадлежавшие к корпорации присяжных (Коган, Лиманов, Парамонов) приобрели по несколько десятков билетов. Из-за данных недоразумений был составлен отчет об отпуске билетов. Была установлена выдача лишь 120–142 рублевых билетов с правом на ужин, что касается 160–250 конечных входных, то кому и кем таковые были выданы, комиссия не выяснила. Однако негласно все знали, что это было дело рук донского купца Н. Е. Парамонова. Именно он был секретным организатором пригласительных билетов для рабочих [3, 83–84] и лично выбирал депутатов от рабочих социал-демократической организации [4, 11]. Позже полиция подтвердила, что билеты рабочие получили через посредничество купца Н. Е. Парамонова [1, 5]. В данном случае четко выражено желание Парамонова привлечь народ к участию в решении проблем государства.
4 декабря 1904 года организаторы банкета собрались для обсуждения вопроса о том, насколько удобно открывать данное мероприятие под флагом присяжной адвокатуры, учитывая неизвестность многих его участников. Комиссия принесла извинения за несколько опрометчивые свои действия по поводу выдачи билетов. Приняли решение, что во время мероприятия никаких «противоправительственных» демонстраций не будет. Однако местная социал-демократическая организация решила во время банкета устроить демонстрацию, но не успела вовремя выработать надлежащей программы из-за отсутствия достаточных средств и разногласий в организации.
На сходку 4 декабря 1904 году на Темернике явилось всего 20 человек, и назначенный интеллигент — агитатор и пропагандист отказался беседовать с незначительным числом явившихся, предложив им прибыть для участия в демонстрации 5 декабря вечером на угол Большой Садовой улице и Таганрогского (ныне Буденовского) проспекта. Обо всех приготовлениях было доложено градоначальнику, который назначил усиленные наряды, не дававшие публике останавливаться и группироваться. Несмотря на это, гуляние на Большой Садовой улице в этот день было особенно многолюдным [3, 83–84]. Из доклада помощника начальника Донского Областного Жандармского Управления в Ростовском округе ротмистра Карпова можно узнать следующее: «В то время, когда в Коммерческом клубе произносились речи, среди гуляющей публики заметно было некоторое волнение. В толпе раздавались свистки и крики, несколько голосов прокричали: «Долой самодержавие!» [1, 5 или 3, 83–84]. Эта толпа мерами полиции немедленно была разделена, и порядок на улице был восстановлен.
На Большой Садовой улице рядом с Московской гостиницей были разбросаны прокламации Донского Комитета РСДРП, озаглавленные «Открытое письмо», которые быстро были разобраны гуляющими, и только несколько экземпляров было подобрано одним из надзирателей» [1, 6 или 3, 83–84]. Таким образом, гуляющая публика фактически приняла участие в уличной демонстрации. Но благодаря усиленному в этот день наряду полиции сама демонстрация не состоялась. Во время попытки организовать демонстрацию были задержаны несколько человек.
Банкет состоялся 5 декабря 1904 года, около 20.00 часов, в помещении Коммерческого клуба, где собралось 500 человек [1, 6–7] (по другим данным — около 600) [3, 83–84]. В числе приглашенных на банкете оказалось до 200 рабочих. Присутствовали даже проходившие по внутреннему и наружному наблюдению представители местной социал-демократической организации из интеллигенции и рабочих. Такие как Альбов («Курносый»), Элькин — сотрудник издательства «Донская Речь», представитель социал- революционеров Алексей Николаевич Сурат («Бухгалтер») [5, 101], Браиловский.
Вечер открыл своей речью о свободе слова Волкенштейн. Далее выступал председатель собрания, присяжный поверенный Гореев, заявив: «… законодатель не узнал бы в настоящее время своего детища» [3, 7]. Следующие докладчики коснулись вопросов о свободе и неприкосновенности личности, о введении самоуправления, о земстве. Присяжный поверенный Севостьянов заявил, что Николай Елпидифорович Парамонов [4, 11] выступал с докладом, по самой наболевшей для него теме: «об упадке средней школы и в целом системы образования России, а также о свободе печати» [3, 83–84]. Выступление Николая Елпидифоровича отметила ленинская газета «Вперед» 11(24) января 1905 года: «Н. Е. Парамонов на вечере в Коммерческом клубе в присутствии многих рабочих говорил о свободе печати, слова, о школе и бесправии людей другого вероисповедания» [5, 214].
Листовки газеты «Донская Речь», к которой Парамонов имел прямое отношение, были такого же характера: «О свободе слова, которое дает возможность и право каждому выражать, что он думает о неустройствах в стране, о притеснениях… Говорить вслух, не боясь… Говорить о том, как улучшить государственные порядки, о свободе совести, о свободе собраний (драгоценное право, которое есть у других просвещенных государств, очень дорогое), о свободе союзов, о неприкосновенности личности и жилищ» [6, 11]. Следует согласиться с историком О. В. Будницким, что требования, сформулированные Парамоновым на банкете, соответствовали программе либералов: свобода слова, печати, демократизация образования [7, 529].
На банкете выступал С. Г. Сватиков, которого, по свидетельству очевидцев, прервать, остановить было совершенно немыслимо [8, 118]. Он призывал либеральное общество «протянуть руку и идти совместно с социал-демократами, представляющими физическую силу, на которую они могут опереться. Без социал-демократов попытки добиться какой-либо свободы — бесплодны». Сватиков обратился к либеральной интеллигенции: «Вы должны решить и гласно заявить, с народом Вы или против него… Мы, проливающие кровь и умеющие её пролить, будем оттеснены от правления, а какие-нибудь шпионы будут пользоваться властью» [1, 8]. Преподаватель реального училища, Батицкий, сообщил полиции: «Сватиков резюмировал речи, упоминая Короленко, Анненского и других. Причем, заканчивал резюме словами: «Долой самодержавие! Долой монархию! Долой войну! Да здравствует Ростово-Нахичеванский Революционный комитет!» [1, 8]. По показаниям всех опрошенных свидетелей, Сергей Григорьевич открыто говорил, что «Он, несомненно, будет арестован. Упоминал, что на улице ждут их нагайки, что всем, находившимся в клубе, хорошо, а стоящим на улице рабочим, жаждущим свободы, плохо» [1, 9].
После ужина выступал новый оратор из рабочих. Полиция не смогла выяснить личность выступавшего оратора, т. к. лицо его было загримировано, и он менял грим во время банкета. Таинственный оратор коснулся современного положения России, высказался о нем в духе социал-демократов, закончив свою речь словами: «Итак, настало время, когда пора сказать: «Долой самодержавие! И заменить его другим управлением — народным» [3, 84]. «Слова его были подхвачены ещё несколькими голосами» — об этом сообщили околоточный надзиратель II участка, Каминский, и лакей, следивший за оратором, но потерявший его вследствие изменения последним грима [3, 84]. На банкете также присутствовал мещанин Павел Ильич Швейцер, который был хорошо известен полиции как распространитель листовок, прокламаций издательства «Донская Речь» [9, 27].
Банкет закончился к 2-м часам ночи пением революционных песен. Участники банкета расходились спокойно, небольшими группами. А после банкета директор клуба Марков сообщил полиции: «… во время банкета С. Г. Сватиков и другие выступали с революционными речами» [3, 18], было возбуждено уголовное дело. Сватиков был признан виновным. Мерой пресечения стало заключение его под стражу по ст. ст. 128 и 129 Уголовного Уложения. Однако он был отпущен на свободу под залог, уплатив 1 тысячу 500 рублей [3, 19].
«Банкетная кампания» выявила стремление интеллигенции и народа к переменам, недовольство людей деятельностью правительства Российского государства. Она стала ярким симптомом революционного кризиса. «Банкетная кампания» стала началом революционных событий. А ведущая роль либеральной буржуазии в «банкетной кампании» определило её особое участие в революции начала XX века.
Литература:
1. ГАРФ. ДП ОО, ф. 102. 7 Д, оп. 1904, д. 3557, л. 5.
2. Швецов С. Д. В старом Ростове. Ростов н/Д.: Ростовское книжное из-во, 1971. — С. 147.
3. ЦДНИ РО, ф. 12, оп. 5, д. 40, л. 83–84.
4. ГАРО, ф. 826, оп. 1, д. 28, л. 11.
5. Баторгин М. П. Перед судом царского самодержавия. М.: Из-во Юридической литературы, 1964. — С. 214.
6. ЦДНИ РО, ф. 12, оп. 1, д. 81, л. 11.
7. Российский либерализм: идеи и люди. / Под общей редакцией Кара- Мурзы А. А. М.: Новое издательство, 2004. — С. 529.
8. Ядрицев В. П. Учащиеся средних учебных заведений Дона в общественном движении 1901–1907гг. Ростов н/Д.: РГПУ, 2004. — С. 118.
9. ЦДНИ РО, ф. 12, оп. 5, д. 41, л. 27.
