Лоренс Даррелл (1912–1990) — английский писатель-путешественник, публицист, автор ряда романных циклов, путевых книг и поэтических сборников. Однако особое место в его творческой биографии занимает жанр травелога. Наиболее значимым циклом его путевой прозы являются так называемые «греческие» книги, в которых Даррелл повествует о своих путешествиях по Корфу, Родосу и Кипру. Путевую прозу писателя отличает самобытность подхода к данному жанру: его травелоги совмещают в себе взгляд исследователя и художника, опытного путешественника, шпиона, дипломата и восторженного наблюдателя.
Ключевые слова: травелог, Лоренс Даррелл, путевая проза, цикл произведений, литература путешествий.
Лоренс Даррелл проявил свой талант и самобытность во многих литературных жанрах. В первую очередь, читатели знают его как неординарного романиста, который создал ряд произведений, в значительной степени обогащающих жанр романа. Во второй половине XX века его эксперименты с романной формой, обращение к барочным традициям, мифологии, гностицизму, теории относительности позволяли говорить о нем как об авангардисте, новаторе, а в дальнейшей критике — как об одном из тех писателей, у которого учились литераторы постмодернистской литературной революции [4, c. 148–168]. По мнению многих критиков и, в первую очередь, читателей, наиболее значимым произведением Даррелла в жанре романа является тетралогия «Александрийский квартет» (1957–1960), которая принесла автору широкую известность. Однако ещё до появления этих судьбоносных для писателя книг, уже было написано множество примечательных произведений, в число которых входит первый серьезный роман писателя «Черная книга» (1938). Вместе с «Черной книгой» «Александрийский квартет» и пятикнижный «Авиньонский квинтет» (1974–1985) составляют, по замыслу самого автора, единое целое, то есть в терминах структурализма «гипертекст»[1]. Об этом замысле свидетельствует письмо Даррелла Т. С. Элиоту, отправленное 5 мая 1945 года из Александрии, в котором писатель излагает план большого прозаического произведения, которое составляет цель и смысл его творческой жизни. Схема повторяет общую структуру греческой драмы. Вышедшая уже «Черная книга» — «агон». Пометка гласит — «хаос, разделение». Следующее произведение — «Книга мертвых» (таким было первоначальное название «Квартета») — «пафос», с пометкой «соединение». Завершающая часть — «Книга времени» («Авиньонский квинтет») — «анагносис», узнавание (у Даррелла — узнавание себя, своего пути), с пояснением — «принятие и смерть» [8]. Литературовед, антрополог, переводчик и исследователь творчества Даррелла Вадим Михайлин в своей кандидатской диссертации ««Александрийский квартет» Лоренса Даррелла и проблема романтизма» [2] подробно исследует роль «Александрийского квартета» в задуманной писателем «схеме», и находит подтверждение тому, что автору, в известной мере, удалось реализовать столь амбициозный замысел. Исследователь отмечает, что «некая изначальная заданность, структурность, каркас как оборотная сторона барочной и романтической свободы письма в высшей степени характерны для всех «серьезных» вещей Даррелла» [2, c. 71]. Заметим, что в понимании Михайлина и других исследователей творчества Даррелла, его «серьезными» произведениями обычно считаются именно романы, которых вместе с дилогией «Бунт Афродиты» (1968–70) насчитывается всего двенадцать. Михайлин пишет: «островами возвышаются четыре главных его труда: «Черная книга», «Александрийский квартет», дилогия «Бунт Афродиты» и «Авиньонский квинтет». Эти двенадцать романов — суть законченное целое и составляют природу литературного явления, именуемого Лоренс Даррелл» [3, c. 215–216]. Однако кроме романных циклов существуют также два самостоятельных романа, получивших не такую большую известность — «Темный Лабиринт» (1958, в более раннем издании — «Cefalu: A Novel», 1947) и «Белые орлы над Сербией» (1957).
Следующим жанром, к которому Даррелл обращался практически во все периоды своей творческой жизни — это путевая проза. На наш взгляд, как в случае с романами, здесь также мы можем проследить определенную «заданность» и системность. Свои травелоги Даррелл последовательно посвящал одному из средиземноморских островов, превратив три произведения в так называемый «островной цикл». В него входят травелоги «Келья Просперо» (1945), «Размышления о Венере Морской» (1953) и «Горькие Лимоны» (1957). В этих трех книгах, по нашему мнению, наиболее ярко воплощается своеобразие жанра травелога, в то время как другие его произведения, посвященные местам, в которых ему довелось оказаться, больше тяготеют к жанрам публицистики по своим характеристикам и замыслу. К примеру, «Греческие острова» (1978) — книга, представленная в форме путеводителя и содержащая в себе множество любопытных фактов и наблюдений, изложенных в форме эссе и заметок, посвященных практически всем греческим островам. Сам автор, называя книгу путеводителем по греческим островам, тем не менее, замечает в предисловии, что его целью не является «посоревноваться» с тем огромным количеством туристических изданий, посвященных Греции, а «попытаться ответить на два вопроса: что было бы хорошо знать ещё до того, как вы окажетесь на месте? И что будет обидно упустить во время своего пребывания там?». Даррелл подчеркивает субъективность своего взгляда и восприятия этих мест: «Путеводитель, но очень личного характера» [10, c. 8–9]. С одной стороны, книга основана на личных впечатлениях автора и его друзей, о чем он пишет в предисловии. С другой стороны, её содержание соответствует заявленному жанру путеводителя и позволяет читателю узнать разнообразные стороны местной островной жизни, как культурные, так и бытовые. Кроме разделов и глав, рассказывающих об островах и о группах островов, в книге также присутствует карта и приложение «Flowers and Festivals of the Greek Islands» («Цветы и праздники на греческих островах»). Нельзя не отметить, с какой основательностью и скрупулезностью писатель воплощает задачу создания подобного «атласа» греческих островов. С одной стороны, он прибегает к помощи друзей-путешественников, которые могли обеспечить писателя «актуальной информацией» и свежими идеями, а с другой, обращается к своей собственной «небольшой «греческой» библиотеке» и известным публикациям на греческую тематику таким, как «The Companion Guide to the Greek Islands» Эрнела Брэдфорда («Справочник-путеводитель по греческим островам», 1963) и «Modern Greek Folklore and Ancient Religion» Дж. К. Лоусона («Современный греческий фольклор и древние верования», ок. 1920).
«Греческие острова» стали последней книгой Даррелла, посвященной Греции, что выглядит логичным завершением его большого греческого «путешествия» — попытке понять и описать феномен греческой культуры и национального характера. Это «путешествие» началось ещё в 1935 году, когда молодой писатель впервые посетил греческий остров Корфу, о пребывании на котором повествует травелог «Келья Просперо». Таким образом, на протяжении более сорока лет Даррелл путешествовал по Греции и островам, подолгу жил там, покидал полюбившиеся места, отправлялся в другие страны, вновь возвращался, и главное — писал. Греческая тема никогда полностью не исчезала из его творчества. Размышления о Греции, описания и рассуждения можно найти в таких романах Даррелла, как «Темный Лабиринт», где действие разворачивается на Крите, в дилогии «Бунт Афродиты», а также в его личной переписке, эссе и поэтических сборниках [9].
Наиболее полно, на наш взгляд, Даррелл раскрывает свои мысли о Греции именно в «островных» книгах, которые являются примером удачного соединения элементов жанра публицистики с художественной прозой, в которой образность является доминирующей чертой.
Если взглянуть на путевую прозу Даррелла в контексте эпохи, становится очевидно, что выбор жанра травелога для выражения настроений того времени вполне обоснован. Слово Даррелла, как эллинофила, дипломата, который несколько раз отправлялся на греческие острова с дипломатической миссией, и впоследствии знаменитого писателя, было достаточно весомым. В своих травелогах Даррелл часто затрагивает болезненные вопросы, касающиеся противоречивых англо-греческих отношений. Помимо колониальной тематики, особенно явной в книге «Горькие Лимоны», травелоги «Келья Просперо» и «Размышления о Венере Морской» отражают настроения в Европе, в первом случае — прямо перед началом Второй мировой войны, а во второй книге — сразу после неё. Все эти обстоятельства сделали путевую прозу Даррелла актуальной на протяжении многих лет, так как со временем затронутые им проблемы не теряли своей остроты и давали возможность изменившемуся обществу переосмыслить трагичные события прошлого. В то же время, избрав жанр травелога, Даррелл, с одной стороны, мог реализовать свой поэтический дар и наполнить произведения запоминающимися образами, удивить читателя красотой и даже некоторой витиеватостью слога, а с другой, рассуждать на серьезные темы, не боясь оказаться чересчур отвлеченным.
Травелог может вместить в себя множество других жанровых элементов [6, c. 130–135]. Поэтому Даррелл, позиционируя свои произведения исключительно как «очерки атмосферы и настроений» [1, c. 7] того времени, решает одновременно несколько задач: художественную, социальную, историческую, и в даже в некотором роде практическую. В прикладном смысле его книги окажутся полезными путешественникам, так как содержат в себе элементы путеводителя и изобилуют любопытными деталями быта местных жителей, описанием их традиций и обычаев, наблюдениями над национальным характером и так далее.
Таким образом, путевую прозу Даррелла можно разделить на собственно травелоги, затем книги, тяготеющие по форме к путеводителям, а по содержанию к сборникам эссе (к которым можно отнести книги Даррелла «Греческие Острова», 1978 и «Прованс», 1990) и ряд отдельных эссе. Необходимо отметить, что наиболее важные для нашего исследования очерки вошли в антологию, составленную под руководством самого писателя и получившую название «Spirit of Place. Letters and Essays on Travel» («Дух места. Письма и эссе о путешествиях», 1969). Как следует из названия, в неё вошли письма Даррелла, написанные во время его пребывания в тех или иных местах, эссе на тему путешествия, статьи, а также отрывки из ранних произведений писателя и разнообразные наброски и заметки, никогда ранее не выходившие в печать.
Особенно важным для понимания путевой прозы Даррелла является его эссе «Пейзаж и характер» [8, c. 156–164], в котором он раскрывает сущность часто используемого им выражения «дух места». По мысли писателя, дух места является важнейшей составляющей любой культуры. Даррелл пишет, что «человек носит в себе отпечаток местности, где он живет, и даже более того — является её отражением» [8, c. 156]. Автор говорит, что путешествуя, мы, прежде всего, хотим уловить непередаваемое чувство «английскости» или, например, «греческости», что, в целом, не зависит от того, насколько много коренных англичан проживает в Англии, а настоящих греков — в Греции. Писатель приводит пример, что, несмотря на многовековую историю Греции с постоянными завоеваниями и переселениями, каждый, если захочет, может ощутить присутствие настоящего живого Аристофана, достаточно лишь прислушаться к разговорам торговцев и разносчиков на Плаке, старейшей улице Афин. Целью же писателя-путешественника является увидеть в людях коренное начало, происхождение их культуры, которое отражается непосредственно в местности и пейзажах, окружающих их.
Данное эссе дает нам основание заключить, что взгляды Даррелла на путешествие отличались стремлением не просто пересказать события, приключившееся с рассказчиком и описать увиденные «чужие» места, а раскрыть истинный дух этих мест, их неповторимые особенности. Такой подход требует от путешественника созерцательности, аналитичности и открытости новому и необычному.
Справедливо отметить, что Даррелл оказался именно таким путешественником, что, не в последнюю очередь, явилось результатом его происхождения и неоднозначной биографии.
Литература:
1. Даррелл Л. Горькие Лимоны / Пер. с англ. В.Михайлина — М.: Б. С. Г.-ПРЕСС, 2007. — С. 7.
2. Михайлин В. Ю. «Александрийский квартет» Л. Даррелла и проблема романтизма. Дисс. … канд. филол. наук. — М., 1991.
3. Михайлин В. Ю. Ключ от Александрии // Даррелл Л. Александрийский квартет. Бальтазар. — Спб..: ИНАПРЕСС, 1996. — С. 215–216.
4. Михайлин В. Портрет на фоне изменяющегося пейзажа. // Иностранная литература, № 11. — М., 2000 — С. 148–168.
5. Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности: Пер. с фр. / Общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — С. 226
6. Савельева И. Г. Жанровые особенности травелога на примере путевых книг Лоренса Даррелла. // Язык: Категории, функции, речевое действие. Материалы шестой Международной научной конференции. — М.: МПГУ, 2013. — С. 130–135.
7. Durrell L. Landscape and Character // Spirit of Place. Letters and Essays on Travel. — London: Faber and Faber, 1971. — P. 156–164.
8. Durrell L. Spirit of Place. Letters and essays on travel. — London: Faber and Faber, 1971.
9. Durrell L. Selected Poems. — London: Faber and Faber, 2006; Durrell L. Collected Poems. — N.Y.: Viking Press, 1980.
10. Durrell L. The Greek Islands. — London: Faber and Faber, 1978. — P. 8–9.
[1] Термин используется в значении, предложенном Жераром Женеттом. Натали Пьеге-Гро рассматривает его идеи в своей книге «Введение в теорию интертекстуальности» и дает следующее определение «гипертекстуальности»: «отношение, при котором один текст прививается к другому тексту (за исключением комментария); производный текст называется гипертекстом, а тот, к которому он прививается, – гипотекстом». [5, c. 226].
