В статье автор исследует признаки внешнеэкономической сделки, а также уделяет внимание проблематике выбора права применимого к договорным обязательствам в международном частном праве.
Ключевые слова: договорные обязательства в международном частном праве, международное частное право, признаки внешнеэкономической сделки
Вопрос выбора права, применимого к регулированию трансграничных договорных обязательств, занимает важное место в международном частном праве. Трансграничные договорные обязательства могут возникать из частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом по договорам: международной купли-продажи, сдачи имущества в аренду, сооружения производственных объектов за рубежом, международной перевозки грузов и т. д. От правильного выбора права применимого к договорным обязательствам в контракте зависит вопрос защиты интересов сторон по договору. Прежде, чем перейти к вопросу выбора права применимого к регулированию трансграничных договорных обязательств, необходимо разобраться с понятием внешнеэкономической сделки. И выделить признаки по, которым сделка между участниками гражданского оборота, может быть признана внешнеэкономической.
В науке международного частного права для обозначения договорных обязательств принято использовать два термина: «сделки» и «договоры». При этом, как отмечает профессор д. ю.н. Дмитриева Г. К. Действующее российское законодательство, раздел VI (Международное частное право) Гражданского кодекса Р. Ф. использует оба термина: и «сделки», и «договоры» причем в полном соответствии с различием в содержании этих понятий. Так, термин «сделка» используется в двух случаях: когда речь идёт о сделках, включая договоры (ст.1209 ГК Р.Ф, определяющая форму сделок) и когда речь идет об односторонних сделках (ст.1217 ГК Р.Ф, устанавливающая выбор права к обязательствам, вытекающим из односторонних сделок). Во всех остальных случаях используется термин договор. [1] Статья 420 Гражданского кодекса Р.Ф, определяет договор, как: «Соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей». Статья 153 ГК Р.Ф, определяет сделку, как: «действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». [2] Однако если мы рассматриваем отношения, регулируемые международным частным правом, то на мой взгляд правильнее использовать термин внешнеэкономическая или внешнеторговая сделка. Следует отметить, что законодатель отказался от термина «внешнеэкономическая сделка» в действующей редакции раздела VI Г. К. Р.Ф, Ст.1209 ГК Р.Ф, также не содержит законодательного определения внешнеэкономической сделки. Доктор юридических наук профессор Канашевский В.А. в этой связи отмечает, что понятие «внешнеэкономическая сделка» является собирательным. Можно выделить специфические признаки внешнеэкономической сделки. К таким относятся обязательные, квалифицирующие сделку в качестве внешнеэкономической, и факультативные, то есть те, которые обычно (но не всегда) свойственны внешнеэкономической сделке. Признаками внешнеэкономической сделки являются: а) коммерческое предприятие одной из сторон является иностранным, то есть имеет место регистрации на территории иностранного государства, б) связь с предпринимательской деятельностью, в) перемещение товаров через государственную границу, г) использование при расчетах иностранной валюты, д) специфика рассмотрения споров возникающих из таких сделок, е) особое правовое регулирование внешнеэкономической сделки. [3]. В науке международного частного права нет единства относительно единства признаков свойственных внешнеэкономической сделки. Так, Ю. И. Чельцов в 1926 году в своей работе «Понятие внешнеторговой сделки по законодательству СССР» отмечал следующие признаки: «1) сопряженность ее с актом ввоза или вывоза товара (т. е. с перемещением его из СССР за границу или обратно), при том что указанный ввоз (вывоз) может либо входить в само исполнение сделки, либо предшествовать заключению сделки, но осуществляться непосредственно в целях совершения последней, либо следовать за выполнением сделки; 2) принадлежность контрагентов сделки к хозяйственной сфере различных государств, подразумевая под этим место их постоянной оседлости или место нахождения их предприятия; при этом необходимым условием является непосредственное участие в сделке с иностранным контрагентом отечественного экспортера или импортера» [4]. Л. А. Лунц в своем курсе «Международное частное право» отмечал такие признаки «в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранцем (иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом), и содержанием сделки являются операции по ввозу из-за границы товара или по вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров. К таким сделкам Л. А. Лунц относил договор купли-продажи товаров, подлежащих ввозу из-за границы или вывозу за границу, а также связанные с товарным экспортом или импортом сделки подряда, комиссии, перевозки, поклажи, кредитно-расчетные отношения и др. [5]. И. С. Зыкин в своей работе «Внешнеэкономические операции: право и практика» к внешнеэкономическим сделкам относил «совершаемые в ходе осуществления предпринимательской деятельности договоры между лицами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах». Очевидно, что термин «коммерческое предприятия стороны» заимствовано автором из положений Конвенции ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» ст.10–12 [6]. Однако отечественному праву также известен термин коммерческие предприятия стороны. В ФЗ от 07.07.1993 № 5338–1 «О международном коммерческом арбитраже» ч.2 ст.1 закреплено, что: В международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться: споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей» [7].
Примечательной является позиция В. А. Бублика изложенная им в монографии «Гражданско-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации». Так В. А. Бублик конструирует понятие внешнеэкономической сделки через указания на ее публично-правовые характеристики. «внешнеэкономический договор — это урегулированное нормами российского, иностранного или международного частного права соглашение экономических агентов, один из которых не является резидентом Российской Федерации либо, являясь резидентом РФ, имеет за рубежом коммерческую организацию, имеющую отношение к заключению либо исполнению договора, которое направлено на установление, изменение или прекращение гражданских и иных обслуживающих либо связанных с гражданскими прав и обязанностей при осуществлении любых видов внешнеэкономической деятельности» [8]. Следует отметить, что термин внешнеэкономическая сделка, внешнеторговый договор преимущественно сохранились в отечественной юридической науке. В иностранной юридической доктрине более широкое распространение получили термины «международная коммерческая сделка» и «международный коммерческий договор». В немецкой доктрине МЧП присутствует понятие торговая сделка, так к данному термину апеллируют в своей работе Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. «Международное частное право и сравнительное правоведение» [9]. Термин международный коммерческий договор получил закрепление в документе международного института унификации частного права (УНИДРУА), имеющим статус межправительственной организации, членом которой является также и Российская Федерация, получившего название «Принципы международных коммерческих договоров» (Принципы УНИДРУА) [10]. Г. К. Дмитриева предлагает исходить из равнозначности терминов внешнеэкономической сделки и международной коммерческой сделки. Однако по мнению Г. К. Дмитриевой «внешнеэкономическая сделка» выражает позицию одного государств: участие России её граждан, юридических лиц в международных экономических связях является их внешнеэкономической деятельностью, которая оформляется совершением внешнеэкономических сделок. Та же деятельность с позиции двух или более государств будет международной хозяйственной деятельностью, а сделки её опосредующие, будут международной хозяйственной деятельностью, а сделки, её опосредующие, будут международными коммерческими сделками [1]. С данной позицией сложно не согласиться.
Не менее интересным являет проблематика выбора права применимого к договорным отношения в международном частном праве. В отечественном законодательстве данному вопросу посвящены ст.1210, ст. 1211 Гражданского кодекса Р. Ф. Так согласно положениям данных статей стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. При этом ч. 2 ст.1210 Г. К. Р.Ф: «Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела». При этом стороны свободны в выборе права, как к договору в целом, так и к его отдельным частям [2]. Следует отметить, что положения п. 4 ст.1210 Г. К. Р.Ф. являются новыми для отечественного законодательства. Данное положение является следствием тенденций, воспринятых отечественным законодателем из зарубежного законодательства. Возможность выбора права сторонами договора применимого к отдельным его частям, является расщеплением обязательственного статута. Однако, как отмечает ведущий научный сотрудник отдела международного частного права ИЗ и СП, кандидат юридических наук М. П. Шестакова, выбор права в отношении различных частей договора должен быть четко определен сторонами, но и избранные правопорядки должны быть логически совместимы, т. е. часть договора должна быть «отделимой» от остальной части контракта так, что она должна составлять подгруппу прав и обязанностей, которая может рассматриваться отдельно от основного контракта. Если часть контракта, в отношении которой избирается отдельное право, не является отделимой или избранное право не является логически совместимым с правом, регулирующим остальную часть контракта, то такой выбор сторонами права не признается [11]. М. П. Шестакова также отмечает, что, несмотря на предоставление законом такой возможности, соглашение сторон о расщеплении применимого права будет наиболее оправданным с точки зрения реализации преимуществ принципа автономии воли в случаях, когда в рамках одного договора объединено несколько однотипных обязательств или когда речь идет о смешанных договорах. Причем, стоит отметить, что словосочетание право подлежащее применению в международном частном праве стоит рассматривать по моему мнению шире легального значения, которое закреплено в ст.1210 Гражданского кодекса Российской Федерации. Так, как стороны сделки могут выбрать не только, определенный правопорядок, но и вненациональные нормы, созданные транснациональными международными организациями, однако их необходимо рассматривать, как инкорпорированные контрактные нормы. Так 12 ноября 2004 года коммерческий суд Санта-Галлена Швейцария вынес решение по спору между швейцарской и греческой спортивными организациями по передаче игрока. Стороны включили в договор (контракт) оговорку в пользу выбора швейцарского суда при возникновении спора. А также оговорку о применимом праве. Согласно соглашению сторон, обязательственный статут регулировался правилами ФИФА и швейцарским правом». Главной сложностью для суда была необходимость дать ответ, может ли рассматриваться отсылка сторон на правила ФИФА как действительный выбор применимого права. А также можно ли рассматривать правила ФИФА, как нормы lex specialis, имеющие большую юридическую силу, нежели нормы швейцарского права. Суд первой инстанции вынес решение, согласно которому правила ФИФА должны применяться как нормы, которыми должен непосредственно регулироваться контракт. То есть наделил нормы ФИФА значением lex specialis по отношению к швейцарскому праву. Однако Верховный суд Швейцарии отменил решение суда первой инстанции определив, возможность сторон избирать вненациональные и наднациональные нормы, как право применимое к договору, только в случаях, когда речь идёт о об общих принципах и нормах подготовленными независимыми организациями и оформленными в своды подобно принципам УНИДРУА, которые являются общепризнанными и получили международное значение наравне с национальными правовыми системами. Правила ФИФА же являются в данном случае контрактными условиями и не могут иметь превалирующую юридическую силу, над нормами швейцарского права [12]. Таким образом выбор сторонами права применимого к договорным обязательствам на основе принципа автономии воли в случае, если данное право было создано, не государством, а коммерческой или не коммерческой организацией пусть даже если она имеет статус транснациональной не может наделять последние значением lex specialis по отношению к национальным правовым нормам. В известной степени тут идет речь о пределах ограничения автономии воли сторон.
Литература:
- Дмитриевой Г. К. -Учебник международное частное право 4-е издание -М. Проспект, 2017 год
- Гражданский кодекс Р. Ф.-М. Кодекс 2023 год
- Канашевский В.А-Внешнеэкономические сделки материально правовое и коллизионное регулирование- Wolters Kluwer 2010 год
- Ю. И. Чельцов -«Понятие внешнеторговой сделки по законодательству СССР»-М. Правовая защита 1926 год
- Л. А. Лунц-Учебник в трех томах Курс Международного частного права. М. Спарк 2002 год
- И. С. Зыкин -«Внешнеэкономические операции: право и практика»-М. Международные отношения 1994 год
- ФЗ от 07.07.1993 № 5338–1 «О международном коммерческом арбитраже»-Интернет ресурс- Консультант плюс https://www.consultant.ru/law/doc/5338/?ysclid=ltsy1y0ihx397527436
- В. А. Бублика- Монография «Гражданско-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации»- Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999
- Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право-Учебник-М. Международные отношения 2003 год
- Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 1994 год-интернет ресурс-Консультант Плюс https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_14121/?ysclid=ltsy6ms9l2531954880
- Международное частное право: преемственность и развитие-Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции, посвященной 130-летнему юбилею профессора Л. А. Лунца — М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2023. — 304 с
- Швейцарская база судебной практики-Интернет ресурс- https://www.unilex.info/principles/cases/date/2004
