Проблема эволюции в различных сферах бытия привлекала внимание ученых с самого начала становления науки. Изменение и развитие являлось предметом исследований ученых, занимавшихся проблемами практически всех областей знаний и желающих установить закономерности этих процессов. Особую актуальность изменение и развитие приобретают в теории языка, поскольку в этой сфере проследить их достаточно сложно, принимая во внимание тот факт, что язык изменяется очень медленно и процессы, происходящие в нем, не могут быть определены на протяжении даже достаточно длительного периода наблюдений.
Объектом исследования данной статьи являются эволюционные изменения в рамках одной из грамматических категорий английского языка, а именно в рамках категории времени.
Целью данной работы является выявление особенностей процесса развития и изменения данной грамматической категории, анализ процессов, которые привели к становлению этой категории в ее современном виде. Для достижения поставленной цели необходимо построить методологию использования временных глагольных форм в английском языке в диахроническом аспекте.
Таким образом, в данной работе характеризуется процесс качественных изменений времени как грамматической категории в свете эволюционной теории и возникновения в ее рамках новых образований.
Использование временных форм глагола в диахроническом аспекте чаще всего рассматривается как развитие форм вида и времени английского глагола на протяжении традиционно выделяемых исторических эпох, отмеченных конкретными изменениями в глагольной системе английского языка. В связи с этим различают древнеанглийский, среднеанглийский, новоанглийский и современный периоды развития английского языка.
Развитие категорий и глагольных форм в английском языкена протяжении всего периода развития языка происходит под действием методологических процессов, протекающих по мере их развития в речи, а именно:
формализации – перевода реального качества в символы – слова;
идеализации – создания идеального образа будущего с помощью глагольных форм для выражения символизации;
моделирования – копирования свойств с помощью моделей;
аналогии – построения структур со сходной формой, имеющих сходное содержание;
системно-структурного подхода – упрощения структур, приводящего к их стабилизации и большей распространенности в употреблении.
В течение письменной истории глагольная система английского языка расширилась не только за счет создания новых грамматических категорий; внутри существовавших категорий времени и наклонения возникли новые категориальные члены, которые обеспечили более универсальное, грамматически формализованное обозначение будущих, а также потенциальных и нереальных действий. Отношения категорий будущего времени и сослагательного наклонения в современном английском языке являются крайне спорным вопросом, так же как и развитие данных аналитических форм.
Будущее время и сослагательное наклонение часто передают сходные оттенки значения и имеют общие источники: сочетания древнеанглийских глаголов willan (хотеть) и sculan (быть должным), в современном виде will и shall с инфинитивом [2]. Разные по сути значения передаются одинаковыми формами, что говорит о формализации этих сочетаний на протяжении периода их развития. Изменения внутренних отношений между компонентами, ведущие к изменению содержания этих сочетаний не имели сколько-нибудь заметных внешних проявлений: внешний облик конструкций остался почти таким же, как был. Своеобразным было и их семантическое развитие: оно заключалось не столько в приобретении новых значений, сколько в частичной утрате старых.
“I'll graff it with you, and then I shall graff it with a medlar: then it will be the earliest fruit in the country: for you'll be rotten ere you be half ripe; and that's the right virtue of the medlar“(значение будущего времени).
“For this ye knowen al as so wel as I, Whose shal telle a tale after a man, He moot reherce as ny as evere he kan” (значение сослагательного наклонения).
Еще одним доказательством действия метода формализации является то, что в связи с отсутствием специальных грамматических средств со значением будущности в древнеанглийском языке, будущие действия передавались формами настоящего времени, а также сочетаниями глаголов модальных значений намерения, возможности, долженствования с инфинитивом [2], например, форма настоящего времени getimbrige в значении будущего времени:
OE: “Icsecgeре, pueart Petrus, and of erpisnestanic getimbrige mine cyrcan.” – NE: “…and over this stone I will raise my church.”
О формализации выражения будущности свидетельствует также его передача в древнеанглийском языке с помощью глаголов модального значения. В сочетании с инфинитивом sculan и willan они выражают свойственные им модальные значения и могут относить действие к будущему при определенном лексическом наполнении инфинитива, с временными указателями или в указанной ситуации, например
- OE: “Hwaet sceal icsingani” – NE: “What should I sing?”
Важным, хотя и косвенным, доказательством того, что модальные сочетания в древнеанглийском языке часто были формальным средством обозначения будущих действий, является высокий удельный вес форм настоящего времени в значении будущего [2], например:
OE: “Рonnepupa in bringst, he ytt and bletsappe” – NE: “when you bring them, hi willeat and bless you”.
При передаче будущего времени глагол «shall» даже в английском языке современного периода сохраняет некоторые модальные оттенки. Будущим действиям вообще присущи семы «потенциальность», «нереализованность», в связи с чем они легко сочетаются с семами «желательности», «необходимости», «возможности». Сочетание глагола «shall» с инфинитивом создает символический образ будущего времени, что говорит об идеализации данных конструкций, например:
OE:“gifge will ap minum be bodumge hyr sumnian”– NE:“if you want to obey my orders.
На идеализацию значения будущего времени указывает также то, что в данный период развития языка «чистого» будущего без модальных оттенков еще практически не существует, глагол «shall» обладает такими потенциальными модальными значениями, как принуждение, угроза, обещание, а модальный глагол «will» – волеизъявление либо намерение, при этом распределение этих значений может быть обратным [3]:
“Indeed. Begging your pardon, sir, I shall not. I shall just go on with it as usual” (волеизъявление, намерение).
“I warn you, though, that any repetition of that fact will be a criminal, not an ethical offence” (угроза, принуждение, обещание).
Семантический анализ не может доказать полной неразложимости или идиоматичности конструкции. Модальные сочетания и конструкции со значением действия в будущем образуют непрерывный континуум без резких переходов.
Можно заключить, что сочетания shall и will с инфинитивом не стали аналитическими формами, несмотря на постепенную формализацию их употребления, которая, однако, еще не успела привести к десемантизации – утрате лексического значения служебного глагола и полностью обособить их от сходных конструкций. Тем не менее, как показывает смысл этих конструкций и место, которое они заняли в глагольной системе благодаря идеализации значения будущего времени, предоставившей им единообразные семантические свойства, эти аналитические конструкции стали категориальными членами глагольной парадигмы.
Методологические процессы прослеживаются также в развитии перфектных форм английского языка. Высокая степень грамматизации – образования неизменной грамматической формы и полная парадигматизация перфекта в современном английском языке не вызывает никаких сомнений. Перфект – идеальная аналитическая форма, состоящая из вспомогательного глагола и причастия прошедшего времени, обозначающая завершенное действие и образующая в противопоставлении с неперфектными формами категорию временной отнесенности. Однако у историков нет единого мнения по поводу времени образования аналитической формы перфекта и становления новой категории. Так, некоторые лингвисты полагают, что формы перфекта в современном понимании полностью сложились уже в древнеанглийский период. Одни датируют становление перфекта в его современном значении XI веком, другие называют период XII-XIII веков. Ряд лингвистов относит окончательное структурное и семантическое формирование перфекта к еще более поздним периодам развития английского языка.
Десемантизация глагола, изоляция от сходных образований, возросший лексический охват перфектных конструкций в среднеанглийский период говорят о моделировании конструкций have/be (глаголы «быть» и «иметь») с причастием прошедшего времени, которое привело к полной грамматизации этих конструкций к концу XIV века.Например, у Чосера перфект настоящего времени употребляется в стилистических целях, для эмфатического выделения события в контексте прошедших времен:
OE: The holy blissful martir for to seke, that hem hath holpen whan that they were seeke. NE: To seek the holy blissful martyr who has helped them when they were ill.
При этом вхождение перфекта в парадигму и образование новой глагольной категории – временной отнесенности – произошло не ранее эпохи Шекспира, так как только тогда перфектная модель приобрела свой специфический семантический инвариант, основное значение, которое стало бы его категориальным дифференциальным признаком. Например, у Шекспира перфект прошедшего времени имеет значение действия, предшествующего другому действию в прошлом:
The day had broke before we parted.
Можно считать, что применение метода моделирования привело к завершению грамматизации перфекта к XIV веку, а новая глагольная категория, которая возникла в процессе парадигматизации перфекта, сформировалась во времена Шекспира. Однако, иногда действие, предшествующее другому действию в прошлом, передавалось простым прошедшим временем, например, у Шекспира:
…and Jhesu Crist bisog the foryeve his wikkid werkes that he wroughte.
Нормы употребления этих форм стали более строгими в XVII-XVIII веках, когда создавались общеупотребительные грамматики английского языка.В современный период развития английского языка перфект настоящего времени выражает действие, совершившееся к настоящему моменту, результат которого имеется налицо в настоящем времени:
“I have made my little observations of your English nation – said Poirot dreamily, – and a lady, a born lady, is always particular about her shoes”.
Английские длительные формы, в развитии которых также можно проследить действие некоторых общенаучных методов, представляют собой уникальное явление в грамматическом строе германских языков. Уже в древнеанглийском языке сочетания beon (глагол «быть») с причастием настоящего времени были достаточно частотным явлением и никогда полностью не выходили из употребления в среднеанглийский период, особенно в текстах северных регионов Англии. Распространение данной конструкции по всей территории датируется XV-XVI веками [2]. В связи с этим одни лингвисты прямо возводят длительную форму к древнеанглийской конструкции, другие считают единственным источником современной длительной формы среднеанглийский герундиальный оборот с предлогом, состоящий из формы глагола «быть», предлога и отглагольного существительного – герундия, например beon huntinge – быть на охоте – упрощенное bea-hunting – охотиться – to be hunting. Здесь можно проследить действие системно-структурного метода в употреблении сочетаний с синонимичным значением, так как со временем сохраняются и начинают преобладать более простые структуры, которые более функциональны в своем применении.
Действиеметода аналогии создало предпосылки к превращению сочетания beоn с причастием настоящего времени в устойчивое и к его грамматизации в древнеанглийский период.
- OE: … on dealle pa woruld on hioraagenge will on wenden dewᴂron folneahcwintra.NE: And they all were destroying the world at their own will for nearly fifty years.
Аналогия в создании конструкций такого типа обусловила их семантическую неразложимость, которая подтверждается как древнеанглийскими, так и среднеанглийскими примерами. Необходимость в построении однообразных, аналогичных конструкция с этом значением привела к утрате глагола weorðan – «становиться», универсализации суффикса -ing и повышению стабильности модели.
В современном английском языке длительные и недлительные формы часто взаимно заменяемы, и выбор длительной формы может диктоваться стилистической направленностью, поскольку она имеет «усилительно-эмоциональные» потенции. Известно также, что эта наиболее поздняя по времени образования категориальная форма до сих пор остается наименее стабильной. Например, в современном английском языке возможны два варианта фразы со значением будущего действия, однако в первом имеется оттенок модальности, выражается намерение совершить действие, либо уверенность в его совершении [3]:
He will be meeting us at the station. He will meet us at the station.
Таким образом, объединение перечисленных форм в категориальные ряды основывается не столько на их противопоставлении противоположным по значению формам, сколько на их собственном семантическом и формальном сходстве и на методологических процессах, протекающим по мере их развития в речи.
История языка, по Эдуарду Сепиру [4, с.128-129], имеет отдаленное отношение к «биологической», или эволюционной истории, так как изменения, которые постепенно преображают форму нашей речи и постепенно придают ей совершенно другой облик, проходят медленно и отнюдь не параллельно какой-либо схеме культурной эволюции.
Литература:
Иванова И.П. Вид и время в современном английском языке. - Л., Изд-во Ленинградского университета, 1961. – 200 с.
Расторгуева Т.А. Очерки по исторической грамматике английского языка. – М.: Издательская группа URSS, 2000. – 168 с.
Смирницкий А.И. Лекции по истории английского языка - М.: Книжный дом Университет, 2011. – 236 с.
Сепир Э. Статус лингвистики как науки // Языки как образ мира / сост. Королев К.А. – СПб.: Терра Фантастика, 2003.- 568 с.
Lerer S. History of the English Language. - Columbia University Press, 2007. – 316 с.