Китай в настоящее время – это стремительно развивающееся государство, экономические успехи которого уже на протяжении нескольких десятилетий приковывают к себе внимание всего мирового сообщества.
Описание и анализ модернизационных преобразований, обусловивших столь впечатляющие результаты, были бы неполными без исследования проблем модернизации политической системы, ведь именно этот процесс во многом влияет на современную ситуацию в КНР.
В настоящий момент ведется дискуссия о том, как определить политическую систему Китая. Большинство ученых поддерживают ту точку зрения, что современная КНР – это классическая однопартийная система с монопольным доминированием КПК. Это одна из немногих систем, которая по-прежнему придерживается социалистической идеологии. Основной же вопрос, касающийся политической системы Китая, состоит в том, какой путь выберет китайское руководство в деле политической модернизации, возможна ли она вообще, а если возможна, то, как далеко готовы пойти партийные лидеры в этом направлении.
Главная задача китайского социализма – модернизация при сохранении стабильности в обществе под руководством Коммунистической партии Китая. В этой связи, сутью политической реформы должно стать совершенствование уже существующих политических институтов при неприятии западных демократических образцов. Указания политических лидеров на особые условия Китая позволили им оправдать многие несовместимые с марксизмом положения, например, признание частной собственности, создание специальных экономических зон и др. Однако возможность дальнейшего реформирования остальных сфер жизни общества, политической, в частности, все еще вызывает множество споров.
Между тем, необходимость политического реформирования признавал еще идеолог китайской модернизации Дэн Сяопин. При этом, говоря о перспективах модернизации политической сферы, не стоит забывать о том, что китайское руководство никогда не подразумевало под политической реформой преобразования по типу западных демократий. Никогда не стоял вопрос о введении в Китае выборов на альтернативной основе, принципа разделения властей, реальной многопартийности. Руководители всегда указывали на особые условия Китая, подразумевая под этим, в том числе, и неприятие западной демократической модели развития.
Как пишут авторы доклада «Перспективы Китая», будущее китайской политической системы может развиваться по нескольким сценариям [4]. Первый из них – это проведение демократизации сверху путем демонтажа механизмов, обеспечивающих сохранение доминирующей роли КПК в обществе, а также формирование демократических институтов. Однако такой сценарий представляется авторам маловероятным.
Второй – трансформация коммунистического режима в авторитарный, и, наконец, третий, – свертывание экономических реформ. В силу того, что власти КНР уже весьма далеко зашли в деле экономической модернизации, данный вариант развития событий вряд ли возможен. Помимо представленных точек зрения существует еще масса, которые имеют хождение в самом Китае и на Западе.
На сегодняшний день, несмотря на определенные трудности, связанные с политическим реформированием, Коммунистическую партию Китая никак нельзя упрекнуть в отсутствии известной степени гибкости. Так, в 2001 г. Цзян Цзэминем была выдвинута концепция «трех представительств», которая подразумевала, среди прочего, и расширение социального состава КПК за счет приема в нее представителей предпринимательских кругов. Руководство КНР четко осознавало, что увеличение численности частных предпринимателей неизбежно привело бы к тому, что они стали бы играть весьма значимую роль на политической арене, представлять реальную силу. Однако отсутствие представителей их интересов во властных кругах, привело бы к росту недовольства с их стороны, что, в свою очередь, стало бы угрожать социальной стабильности в обществе, которая, как известно, является в современном Китае основой экономического роста.
Собственно модернизация – это комплексный процесс. Она захватывает все сферы общества – экономику, социальную жизнь, политику, право, культуру. Изменения в этих областях тесно связаны между собой и взаимно подталкивают друг друга. Например, быстрый экономический рост, технический прогресс предполагают соответствующее изменение культурных установок, реформы политических структур, законодательства. И наоборот, если, скажем, хозяйственные сдвиги не сопровождаются политической демократизацией, а введение новых законов противоречит сложившимся представлениям в обществе, то развитие наталкивается на препятствия, модернизация оказывается лишь частичной, неполной.
Поскольку не имеет смысла отрицать тот факт, что собственно модернизация в странах Азии началась гораздо позже, чем в странах европейских, то необходимо принять во внимание особенности этой поздней модернизации. Протекает она в условиях интенсивной глобализации и информатизации всего человеческого сообщества, а, следовательно, испытывает воздействие уже существующих моделей, стимулов и представлений. Это придает ей непривычно широкие масштабы и стремительность, но вместе с тем, порождает новые, неизвестные прежде проблемы. Но всё же нельзя говорить о том, что развитие Востока идёт классическим путём. Можно говорить и том, что сейчас часть развивающегося мира не хочет и не может идти в том направлении, какое ранее считалось едва ли не обязательным для всех.
В конфуцианской культуре почти не находят отклика такие западные идеи, как индивидуализм, либерализм, права человека и прочие, к тому же, усилия Запада, направленные на пропаганду этих идей, зачастую вызывают враждебную реакцию в странах, на которые эта пропаганда направлена.
Несмотря на все перерождения теории модернизации, в результате которых она становилась всё более и более «демократичной», по сути своей полное и беспрепятственное применение она находит лишь в странах Запада. Если говорить о модернизации восточной, то неизбежно столкновение с некоторыми трудностями.
Модернизация с восточной спецификой чревата множеством трудностей, но есть большой выбор путей, достаточно реальных, по которым можно пройти в попытке преодолеть эти трудности. Каждая страна определяет для себя путь реформ самостоятельно, решая, какую из трёх концепций – симбиоз, конфликт или синтез выбрать; отказаться от своих исконных ценностей ради форсированного развития или попытаться соединить эти ценности с концепцией модернизации.
Очевидным фактором остаётся одно – социально-экономические преобразования в Китае не вписываются в рамки ни классического марксизма, ни буржуазных представлений о развитии общества. В Китае в процессе реформ идёт интенсивный поиск своего, национального пути развития. С тех пор как страна в столкновении с Западом со всей остротой ощутила свою слабость, свою отсталость, традиционная идея о построении сильного и богатого государства стала приобретать новое содержание.
С одной стороны, росло понимание того, что без учёбы у Запада, без заимствования его технических достижений, а также политических институтов и идей невозможно преодолеть свою отсталость. С другой стороны, многие идеологи и политические деятели Китая стремились, перенимая западный опыт, сохранить свою национальную самобытность, не утратить те традиции, которые, по их мнению, составляли ту суть, лишившись которой китайцы перестанут быть самостоятельной нацией.
Отличительная черта, которая характеризует китайский народ – приспособляемость при незаурядной способности сохранять свою самобытность. Модернизация Китая не означает растворения китайского культурного типа в мировой цивилизации. В современном Китае наблюдается сплав китайского и западного, дающий жизненным ценностям китайцев новое качество и новый смысл.
Общепринятым считается, что рынок и демократия неразрывно связаны друг с другом, а социализм и рынок – полнейшие противоположности. Между тем, китайский опыт демонстрирует обратное.
Еще один возможный сценарий событий – это реформирование китайской политической системы по образцу Японии и других дальневосточных стран, для которых характерна так называемая «полуторапартийная система». Уже на настоящий момент в Китае формально существуют 8 демократических партий. Эти партии, наравне с общественными организациями, представителями различных национальностей и китайцами, проживающими за границей, объединены в Народный политический консультативный совет Китая (НПКСК). Таким образом, действует формула о многопартийном сотрудничестве, а демократические партии КНР считаются участвующими во власти.
Многие исследователи по-прежнему считают, что демократизация общественно-политического строя Китая при существующей монополии КПК на власть совершенно невозможна. Однако в процессе своего развития руководство КНР неоднократно разрушало устоявшиеся стереотипы марксизма, поэтому не исключено, что страна может пойти по пути демократизации. Однако необходимо подчеркнуть, что характер ее будет во многом отличаться от западной модели. Трансформации будут происходить ровно настолько, насколько это позволит руководство КПК.
Уже на протяжении нескольких десятилетий в среде синологов не утихают споры о том, как называть сложившийся в Китае общественно-политический строй. Наиболее употребительным на сегодняшний день термином служит «социализм с китайской спецификой». Л.И. Кондрашова же считает, что наиболее подходящий вариант – это «рыночный социализм» [2]. Под этим термином автор понимает существующую, фактически рыночную, экономическую систему при следовании социалистической идеологии. При этом отмечается, что внутренняя противоречивость данного термина весьма очевидна, он носит переходный характер и может в дальнейшем перерасти в «нормальный капитализм» со всеми присущими ему характеристиками.
Вариант революционной смены политического режима выглядит наименее вероятным из всех описанных выше, хотя и стоит того, чтобы о нем упомянуть. Устойчивые позиции современной КПК и ее руководства, сращение бизнес-элиты и высших партийных чинов, а также неприятие данного исхода подавляющим большинством населения Китая позволяет смело утверждать, что такой сценарий практически невозможен.
Оценивая вероятность того или иного хода развития событий, связанного с политической модернизацией КНР, необходимо помнить о том, что китайские власти обладают довольно ограниченным набором инструментов, с помощью которых они могут действовать. Каким бы ни был итог реформ, главное, чтобы в ходе их не была затронута роль КПК, как руководящего центра страны, как основной движущей силы современного развития Китая.
На съездах КПК 2002 г. и последнем, XVII съезде 2007 г., подчеркивалось, что Китай абсолютно не приемлет стандарты западной демократии и не будет руководствоваться ими в процессе реформ. При этом утверждается, что КПК будет исходить лишь из собственных национальных реалий, основываясь на собственном опыте, и, в то же время, учитывать опыт политической культуры всего человечества.
Современная китайская власть видит своей основной задачей обеспечение стабильности в обществе, что, по мнению руководства, является предпосылкой для реформ и развития.
Очевидно, что процессы, происходящие в Китае, крупнейшем соседнем с Россией государстве, требуют самого пристального внимания и изучения, как в интересах национальной безопасности, так и в плане использования зарубежного опыта.
Литература:
Бергер Я., Михеев В. Общественный строй Китая: «постсоциалистический капитализм»? // Общество и экономика. – 2005. – № 7-8.
Кондрашова Л.И. «Модернизация с китайской спецификой»: проблема экономического измерения // Проблемы Дальнего Востока. – 2002.
Михеев В.В. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию // Мировая экономика и международные отношения. – 2005. – №5.
Перспективы Китая. Научный доклад ИПМИ. – М.: Права человека, 2003.