Одновременно с повсеместным внедрением электронных средств связи и широким распространением электронного документооборота все более актуальной становится проблема легитимности использования электронных средств фиксации и передачи информации, а также идентификации и определения воли участников гражданского оборота.
Анализ законодательства России, касающегося электронного документооборота и практики его применения, показывает, что, несмотря на урегулирование законодательством общих положений о документах в электронной форме и утверждение государственных стандартов на цифровую электронную подпись, им не решены многие вопросы практического характера, без решения которых распространение электронного документооборота крайне затруднено.
В
статье 5 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ
"Об
обязательном экземпляре документов" отражено, что в состав
обязательного экземпляра входят электронные
издания –
документы, в которых информация представлена в электронно-цифровой
форме и которые прошли редакционно-издательскую обработку, имеют
выходные сведения, тиражируются и распространяются на машиночитаемых
носителях.
Статья 3 Федерального закона от 10.01.2002 № 1-ФЗ "Об электронной цифровой подписи", регулирует отношения, возникающие при совершении гражданско-правовых сделок (и в других предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях) с использованием электронной цифровой подписи.
В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 27.07.2006 г. "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" № 149-ФЗ электронное сообщение, подписанное электронной цифровой подписью или иным аналогом собственноручной подписи, признается электронным документом, равнозначным документу, подписанному собственноручной подписью, в случаях, если федеральными законами или иными нормативными правовыми актами не устанавливается или не подразумевается требование о составлении такого документа на бумажном носителе.
Под электронной цифровой подписью понимается реквизит электронного документа, предназначенный для защиты данного электронного документа от подделки, полученный в результате криптографического преобразования информации с использованием закрытого ключа электронной цифровой подписи и позволяющий идентифицировать владельца сертификата ключа подписи, а также установить искажения информации в электронном документе (статья 3 Федерального закона "Об электронной цифровой подписи" № 1-ФЗ от 10.01.2002).
Следовательно, заверение электронного документа электронной цифровой подписью или аналогом собственноручной подписи обусловлено необходимостью удостоверить заявленные сведения и подтвердить юридическую силу документа.
Необходимо отметить, что технологическая природа электронного документа очень сложна. Вместе с тем она достаточно сходна с сущностью традиционного бумажного документа. Так, любой документ – и электронный, и бумажный – представляет собой информацию, а также обладает способностью хранить и передавать во времени и пространстве определенные сведения и выполнять другие функции (коммуникация, использование в различных публично-правовых и гражданско-правовых отношениях). Главное отличие электронного документа от традиционного в том, что у него нет жесткой привязки к материальному носителю. Электронный документ отделим от носителя, существует в двух формах: пассивной – хранение; активной – передача и обработка. Другое существенное отличие электронного документа заключается в том, что зафиксированную в электронном документе информацию, а также ее наличие и местоположение на носителе невозможно непосредственно и однозначно воспринимать органами чувств человека и, тем более, ее собственноручно подписать или идентифицировать без соответствующих программно-аппаратных средств.
Как следствие, до настоящего времени ни законодатель, ни современная доктрина не выработали общего однозначного определения электронного документа. Легальное определение данного термина появилось лишь в 2002 г. в Федеральном законе от 10 января 2002 г. № 1-ФЗ "Об электронной цифровой подписи": "Электронный документ – документ, в котором информация представлена в электронно-цифровой форме". Законодатель в этом определении обратил внимание лишь на форму предоставления информации данного класса документов, отличающую его от других документов.
Не вполне верным представляется и определение электронного документа через электронный документооборот, т.к. не все электронные документы имеют с последним непосредственную связь.
В настоящее время доказательственная сила электронных документов закреплена наряду с подзаконными нормативными актами и постановлениями Верховного Суда РФ на уровне федерального закона в процессуальных кодексах: арбитражном, гражданском и уголовном, обоснованно относящих электронные документы к письменным доказательствам. При этом возникает некоторая двусмысленность, когда речь идет об электронном документе, содержащем звуковое сопровождение или видеоизображение, а также об электронной видео - и звукозаписи, которая выделена в качестве самостоятельного средства доказывания. Такое выделение повлекло проблему разграничения отдельных видов доказательств. В любом случае такие документы также могут быть представлены в суд.
Ни в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, ни в Гражданском процессуальном кодексе РФ, ни в Арбитражном процессуальном кодексе РФ не содержится понятия электронного документа как доказательства. Пленум Верховного Суда Российской Федерации не дает разъяснений по этому вопросу. В науке также нет единого мнения о том, какими признаками он должен обладать, чтобы быть принятым судом.
Некоторые авторы выделяют как минимум два таких признака[1,114]:
1. Электронный документ должен содержать не любые сведения, а только сведения о подлежащих установлению по делу обстоятельствах, т. е. сведения об их наличии либо отсутствии.
2. Электронный документ должен быть получен с соблюдением правил собирания, предусмотренных соответствующим процессуальным законодательством.
В соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
В качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных действий и иные документы.
Иные документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде (ст. 84 УПК РФ). К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном статьей 86 УПК РФ.
На наш взгляд, электронные документы относятся именно к иным документам, указанным в ст. 84 УПК РФ.
Таким образом, под электронным документом как доказательством по уголовному делу необходимо понимать сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по делу, в форме, пригодной для хранения и передачи с использованием электронных средств связи. При этом они должны быть получены с соблюдением процессуального порядка их собирания.
Вместе с тем, при использовании электронных документов в качестве доказательств возникает ряд теоретических и процессуальных проблем, остро стоящих перед правоприменителем.
На теоретическом уровне до сих пор не решен вопрос, что считать подлинником электронного документа. Ситуация усложняется тем, что информация, которую пользователь наблюдает на экране, не является идентичной той, которая размещена на информационном ресурсе (там она представляет собой ряд компьютерных файлов, кодированных языком HTML). Более того, когда пользователь распечатывает на принтере содержание экрана монитора (а практически на всех судебных процессах, связанных с использованием сети "Интернет", исследовались именно такие доказательства), при печати к данному изображению добавляется специальная информация (о времени осуществления распечатки, адрес распечатываемого ресурса).
Таким образом, важно подчеркнуть, что распечатка на бумаге, где достоверно отражается содержание страницы в сети "Интернет", не является копией этой страницы в строгом смысле слова, что необходимо учитывать при оценке таких доказательств.
Ввиду того, что не существует законодательно урегулированного порядка фиксации факта и содержания распространенной массовой информации через сеть "Интернет", возникает много затруднений.
Таким образом, легально закрепив на уровне федерального закона возможность использования электронных документов в судопроизводстве, российский законодатель не обеспечил гарантий такого использования, гарантий полной доказательственной силы электронных документов.
Судебная практика, касающаяся разрешения дел с помощью электронных доказательств, в России еще только формируется, что, несомненно, очень важно для всей правовой системы государства. Однако происходит этот процесс очень медленно, имеют место противоречивые решения по сходной категории дел. Проведенный нами анализ пока еще немногочисленных судебных прецедентов показал, что производимая судом оценка электронных документов как доказательств чаще всего негативная. Суд, как правило, "не доверяет" электронным доказательствам, просит представить дополнительные, отраженные на бумажном носителе.
Это означает, что не отрицается только допустимость такого рода доказательств, а остальные признаки (относимость, достоверность, достаточность) всегда оспариваются, и в конечном итоге суд учитывает такие доказательства не в полной мере.
Судьи в судебных процессах не работают с электронными документами как первичными письменными источниками фактов и прямыми доказательствами. Поскольку электронный документ в силу своих объективных свойств не соответствует требованиям действующего судопроизводства, основанного на организации бумажного делопроизводства и выверенных столетиями процедурах, то в настоящее время сложился и установился нижеследующий порядок исследования и приобщения таких доказательств к делу.
Если электронный документ несет в себе текстовую или графическую информацию, то формируется его копия на бумажном носителе, т.е. документ распечатывается на бумаге, оформляется и заверяется как копия документа в установленном порядке уполномоченным на то лицом (например, при осмотре и прослушивании видеозаписей по уголовному делу следователем составляется соответствующий протокол с текстовой распечаткой действий и разговоров отображенных на видеозаписи). Такая копия приобщается к делу и исследуется как обычный письменный документ.
Следует согласиться с мнением некоторых авторов [2,22], что для правоприменительной практики важно также принять законодательный акт, в котором следует определить и уточнить базовые общеправовые понятия "документ" и "электронный документ". Основной задачей такого закона должно быть урегулирование отношений, которые возникают по поводу документирования информации в электронно-цифровой форме и связаны с ее процессами, со способами ее представления, оборота и употребления, с порядком обеспечения электронных документов юридической силой, переводом традиционных документов в электронную форму и обратно. В таком законе должны быть упорядочены термины и формы представления электронного документа, сформулированы общие принципы применения электронных документов и организации процедур документирования информации в электронной форме и оборота подобных документов в Российской Федерации. Исходя из родовых признаков, документ по своему предназначению при спорах всегда использовался и используется как прямое доказательство. Соответственно и электронные документы в судебных слушаниях и делах должны использоваться в том же качестве. Без этого звена реформа судебной процедуры рассмотрения уголовных дел, на наш взгляд, является неполной и отстает от требований времени.
Литература:
Лебедева Н.Н. -Электронный документ как доказательство в российском процессуальном праве // Право и экономика. - 2006. - №11.- С.114-119.
Семилетов С.И. – Использование электронных документов в качестве доказательств в судебном процессе // Гражданин и право. - 2007. - №1. - С.22-31.
