Информационное противоборство на современном этапе: анализ и тенденции

            В современных условиях непрерывно развивающаяся техника неуклонно повышает объем и быстроту распространения информации. Совершенствуются возможности информационного охвата огромных масс людей в кратчайшие сроки. Наряду с положительными явлениями глобальной информатизации, более четко проступают очертания новых международных проблем. Прежде всего, это относится к сфере информационной безопасности и информационному противоборству. Нельзя утверждать, что данные проблемы возникли только в условиях глобальной информатизации, но возникновение единого информационного пространства позволило превратить его в еще одно поле противоборства в международных отношениях.

Все более очевидной становится зависимость политической власти от возможностей осуществлять информационное противоборство во внешне- и внутриполитической сферах. Основные тенденции изменения характера геополитической борьбы государств, развитие процесса глобализации в начале XXI века свидетельствуют о том, что наряду с традиционными силовыми методами и средствами решения задач в этой области, все больше используются информационные.

Информационное противоборство – это противоборство с использованием всего спектра информационных возможностей, осуществляемое в целях достижения информационного превосходства над противником.

            Основным средством ведения информационного противоборства являются национальные и транснациональные средства массовой информации, а также любые другие информационные сети, способные влиять как на мировоззрение, политические взгляды, правосознание, менталитет, духовные идеалы и ценностные установки отдельного человека, так и на общество в целом.

            Наиболее впечатляющих успехов добились исследователи из США, где придают особое значение информационной политике и методам информационного противоборства. Здесь следует подчеркнуть, что теория информационной борьбы под влиянием комплекса объективных и субъективных факторов прошла сложный эволюционный путь: от восприятия ее как вспомогательного средства при решении боевых задач на тактическом уровне, до придания ей глобальной функции управления политическими процессами на стратегическом уровне.

К числу первых официальных документов Пентагона по этой проблеме можно отнести директиву МО США TS3600.I под названием «Информационная война» от 21 декабря 1992 года. В 1993 году в директиве Комитета начальников штабов № 30 уже были изложены основные принципы ведения информационной войны.

К концу 90-х годов в США сформировался целый ряд экспертно-аналитических групп, принадлежащих к различным теоретическим школам и исследующих различные аспекты многофакторной проблемы ведения информационного противоборства. Уже в настоящее время результаты проводимых этими группами разработок в значительной степени влияют на выработку конкретных практических шагов в сфере ведения ИП, принимаемых на высшем военно-политическом и политическом уровне западных стран.

В конце 1998 года Комитет начальников штабов ВС США издал документ «Доктрина проведения информационных операций» (Joint Doctrine of Information Operations[ii]). В нем впервые официально подтверждается факт подготовки американцев к проведению наступательных информационных операций не только в военное, но и в мирное время. Ранее представители Пентагона всегда подчеркивали оборонительную направленность мероприятий США в информационной сфере. При этом представители США утверждают, что использование наступательного информационного оружия будет проводиться при полном соблюдении соответствующих международных норм и договоров. Однако на сегодняшний день подобные международные соглашения либо отсутствуют, либо находятся на ранних стадиях разработки. Предложения МИД России, Организации Объединенных Наций по правовому регулированию мировой информационной сферы встречают жесткое американское сопротивление.

А между тем, в этой доктрине США, информационно-психологическое оружие относится к разновидности нелетального оружия массового поражения. По мнению американских специалистов, оно «способно обеспечить решающее стратегическое преимущество над потенциальным противником»[iii]. Его отличительная способность – применение такого оружия «не подпадает под принятое в международных нормах понятие «агрессии». По мнению автора, ООН необходимо скорректировать международное законодательство в этом направлении. Тем не менее, обновление Доктрины США 1998 года было сделано 13 февраля 2006 года.

Идея завоевания информационного превосходства над противником путем проведения информационных операций последовательно воплотилась в документах Комитета начальников штабов МО США «Единые перспективы 2010» и «Единые перспективы 2020», а также в документах МО США «Четырехлетний обзор состояния вооруженных сил» от 2001 и 2006 годов. В них определены цели, задачи и основные принципы информационной борьбы, обязанности руководящих органов и должностных лиц по ее организации и планированию в мирное время и в кризисной обстановке.

Такие концептуальные документы США были подготовлены благодаря обобщению значительного опыта американского военно-политического руководства в области осуществления психологических операций и дезорганизации систем управления, приобретенного в Панаме, Гренаде, на Гаити, в Сомали, Косово, Ираке.

В последние годы военно-политическое руководство США предприняло целый ряд радикальных мер по повышению эффективности психологических операций в ходе военных операций ВС США. Это убедительно свидетельствует о той крайне важной роли, которую отводит Пентагон использованию сил и средств психологических операций в ходе военных операций своих вооруженных сил. По мнению западных аналитиков, в настоящее время органы психологической войны ВС США являются наиболее развитыми и боеспособными среди аналогичных структур вооруженных сил других стран.

Для реализации указанных направлений, а также с целью значительного повышения качества программ психологических операций и информационно-пропагандистской продукции расходуются беспрецедентные финансовые средства, что, по оценкам экспертов, позволит военному руководству США добиться выполнения поставленных целей.

НАТО есть продукт политических систем западной демократии, что отражается в ее структурах и политике. Ослабление России после распада СССР на международной арене благоприятствовало развитию смелых инициатив Альянса. Соответственно новой реальности, необходимо было активизировать деятельность в области информационной политики.

Деятельность Северо-Атлантического альянса по ведению информационного противоборства, в том числе, психологических операций, регламентируется директивами, уставами, руководствами, разработанными как для вооруженных сил отдельных стран блока, так и для НАТО в целом. Основополагающим документом в осуществлении информационного противоборства НАТО является единая директива «О принципах планирования и ведения психологических операций»[iv], в которой говорится, что «психологические операции являются жизненно важной частью деятельности НАТО в дипломатической, военной, экономической и информационной сферах». Под психологическими операциями подразумевается спланированная психологическая деятельность в мирное, кризисное или военное время по отношению к вражеской, дружественной или нейтральной аудитории с целью повлиять на ее отношение и поведение для достижения своих политических и военных целей.

Последнее десятилетие информационная политика НАТО носит ярко выраженный глобальный активный характер. В Альянсе придерживаются такого принципа, когда мировые информационные агентства комментируют информацию из штаб-квартиры НАТО, а не генерируют информационные события собственными силами.

Хорошо поставлена работа по дозированной утечке сведений из неофициальных источников. Часто можно слышать, что те или иные суждения были получены из источников, которые просили себя не называть, или от хорошо осведомленных лиц, которые сотрудничают со СМИ. Может создаться впечатление, что это достижение журналистов и самостоятельная игра отдельных ответственных лиц, но на самом деле является спланированной работой информационных служб. Таким образом, обеспечивается своевременный поток необходимой информации из штаб-квартиры НАТО. Часто неофициальные сведения предшествуют официальным заявлениям и являются лакмусовой бумажкой для получения сведений о реакции общественного мнения на те или иные действия НАТО.

Взаимосвязь и взаимозависимость информационного противоборства и геополитических целей государства (государств) наглядно демонстрирует информационная политика стран НАТО в период обострения вооруженного конфликта в Косово (Югославия, 1999 год) и Ираке (2003 год). Анализ ведения информационного противоборства зарубежными странами в этот период позволил сделать вывод о том, что оно в целом было подчинено не разрешению данного внутреннего вооруженного конфликта, а общим целям операции против Югославии, Афганистана, Ирака. Главными объектами информационного воздействия стали: на глобальном уровне – мировая общественность и население стран НАТО; на региональном – население и вооруженные силы Югославии, Афганистана, Ирака. Таким образом, скоординированному информационно-психологическому воздействию подвергалось индивидуальное и общественное сознание сотен миллионов людей, принадлежащим к разным социальным, религиозным и этническим группам.

            В этой широкомасштабной борьбе за общественное сознание народов преследовались вполне конкретные цели. На глобальном уровне стояла задача убедить международное общественное мнение в том, что в Югославии, Афганистане, Ираке совершается геноцид в отношении некоторых национальных, религиозных, социальных групп, что эти государства ведут антидемократическую политику, что они являются прибежищем международного терроризма, что угрозу представляет оружие (в Ираке – химическое и бактериологическое), находящееся якобы в руках режимов этих государств, и что Европа и Азия, да и весь мир, стоят перед гуманитарной катастрофой. На региональном уровне информационное и политическое воздействие было направлено на дестабилизацию и обострение внутриполитического положения в странах и в зоне конфликта, деморализацию населения и вооруженных сил, обеспечение информационного влияния на военно-политическое руководство с целью безоговорочного принятия плана Запада по решению проблемы с обязательным размещением в этих странах натовского контингента.

            Во избежание просчетов при организации информации военное командование НАТО, анализируя опыт информационного освещения конфликта в Югославии и последующей «миротворческой» деятельности, извлекает ряд важных выводов. Один из них гласит, что при организации различных боевых действий необходимо планировать и специальные информационные операции. Разработка информационного обеспечения боевых действий НАТО обладает приоритетным статусом в оперативном планировании на период как подготовки, так и непосредственно боевых действий, а также и по их завершении.

            По причине возрастания значимости безопасного функционирования систем связи и информационного обеспечения для превосходства Альянса над любым противником, в Таллинне осуществляется развертывание специализированного центра компьютерной безопасности НАТО[v].  Также руководство НАТО запустило новый проект – интернет-вещание телеканала НАТО, где освещаются события в регионах присутствия натовских войск в духе идеологии Североатлантического альянса.

            Удручающе выглядит роль и место России в информационной политике НАТО. Пассивность РФ в защите своих интересов позволила использовать ее для успешного решения внутренних вопросов Альянса.

Анализ материалов о роли информационного противоборства в политике КНР демонстрирует, что в своей военно-политической стратегии такому виду противоборства отводится лидирующая роль.

Изначально, китайская концепция информационного противоборства включает в себя уникальные подходы, основанные на стратагемах полководца Сунь Цзы. Его трактат, безусловно, можно отнести к классике военной мудрости. Сунь Цзы объясняет важность владения информацией и приемами дезинформации противника для манипулирования его состоянием и действиями, необходимость поиска асимметричных преимуществ над противником.

В настоящее время общее мнение китайских специалистов сводится к тому, что XXI век станет веком информационного противоборства. Так, например, известный китайский политолог Кcянь Хуэсин высказал мнение, что «война в XXI веке будет являться информационной войной под предлогом ядерного сдерживания»[vi].

Естественно, китайцы иначе воспринимают сам термин «информационная война», в отличие от тех же американцев. Китайские специалисты подчеркивают, что для американцев «информационное противоборство» является одной из разновидностей военного противоборства. Однако для китайцев это противоборство – в «более широком смысле. Сюда относится не только военное противоборство, но также противоборство во всех любых других сферах деятельности, в том числе экономической, дипломатической и т.д.»[vii].

Известный военный аналитик, генерал-майор Ванг Пуфенг, бывший директор стратегического департамента Академии военных наук (г.Пекин), в своей книге «Вызовы информационного противоборства» подчеркивает, что «Китай отдает себе отчет в том, что в ближайшем будущем информационное противоборство будет контролировать ведение и исход любых войн»[viii].

Безусловно, концепция информационного противоборства в Китае не может быть отделена от государственной идеологии, но тем сильнее становится само государство. «Любая теория является руководством к действию, а теория информационного противоборства является руководством к действию в новейшем виде войн. Мы должны это понимать, изучать и использовать в своих действиях. Военно-политическая стратегия Китая, которая всегда основывалась на марксизме и маоизме, не должна кануть в лету. Мы должны использовать практическую комбинацию информационного противоборства вместе с теориями Маркса и Мао Цзэдуна в целях превосходства в этом противоборстве»[ix].

На официальном уровне впервые внимание китайских военных к информационной войне было документально подтверждено в «Белой книге по обороне» КНР 2004 года. Именно в ней говорилось, что «развитие процессов глобализации и информатизации привели к возникновению ряда принципиально новых угроз и вызовов национальной безопасности КНР, которые требуют соответствующей реакции на них со стороны военно-политического руководства страны». Китайские аналитики пришли к выводу, что информатизация стала ключевым фактором в усилении боевых возможностей вооруженных сил, конфронтация между информационными системами – основой современного военного конфликта, а нелинейные и ассиметричные операции являются важными образцами операций в современной войне.

В «Белой книге по обороне» Китая 2006 года подтверждается роль информационной составляющей в военно-политической стратегии страны. Умение вести информационную войну, по мнению Пекина, в первую очередь, понадобится в силу неизбежности будущего геополитического противоборства с США.

Китайские специалисты подчеркивают, что «все равно информационное противоборство осуществляется людьми». Поэтому с августа 2003 года реализуется программа по выявлению и продвижению талантливых ученых и специалистов, в рамках которой предусмотрена система льгот и поощрений профессионалов, занятых созданием ВВТ, отвечающих требованиям настоящего и будущего. Главная цель данной программы – в период до 2020 года укомплектовать все ступени государственного и военного управления чиновниками, реально и в полной мере осознающими всю глубину и важность происходящих процессов трансформации и полностью владеющих всеми особенностями современной военной науки и науки государственного управления в новых условиях.

Уже на официальном уровне Пекином в качестве одного из приоритетных направлений национального военного строительства определено создание «сетевых сил» и разработка методов и способов ведения информационной войны. Китайские военные теоретики считают, что она «является прямым следствием перехода от механизированной войны индустриального общества к войне решений и стиля управления, войне знаний и интеллекта». Под «сетевыми силами» подразумеваются компактные воинские подразделения численностью до батальона, личный состав которых будет в совершенстве владеть передовыми компьютерными технологиями. Фактически речь идет о формировании в НОАК подразделений «военных хакеров», которые, как утверждают американские спецслужбы, впервые появились в 2000 году и в настоящее время могут насчитывать до 1 млн. человек. Проведено уже несколько крупномасштабных учений этих сил по отработке концепции информационной войны.

Россия и постсоветское пространство являются одним из основных объектов информационного воздействия, которое проводится через глобальное информационное поле. Следствием такой ситуации являются вызовы и угрозы, которые угрожают не только информационной безопасности России, но и ее национальной безопасности.

Российская Федерация, как одно из ведущих государств мира, всегда будет оставаться объектом для воздействий в стремлении стран на мировое лидерство. Подтверждением этому являются попытки отдельных государств сформировать у широких кругов мировой общественности негативный образ России. Прилагаются усилия по изменению расстановки сил в наиболее важных регионах мира, основанные на антироссийских настроениях.

Практика показывает, что Россия продолжает проигрывать развитым странам в информационном противоборстве. Информационная уязвимость общественных институтов и средств массовой информации привела к тому, что эксплуатация и манипуляция стали, к сожалению, важнейшими составляющими социальной, культурной и политической трансформации, затрагивающей глубинные интересы личности и общества в России. Наглядными примерами является манипулятивное использование информационных технологий вокруг Чечни, выборов Президента РФ и выборов в Государственную Думу РФ в разные годы, борьба за СМИ, ситуации с АПЛ «Курск», захватом заложников в театральном центре на Дубровке, события в Осетии.

За восемь лет, прошедших со времени принятия Доктрины информационной безопасности РФ, не было принято ни одного обновленного документа по этой проблематике, в то время как информационный «нажим» на Россию только нарастал. Реакция руководства страны на какие-либо чрезвычайные ситуации на международном уровне выглядит, порой, не согласованной, если вообще бывает.

В Российской Федерации на данный момент отсутствует координирующий центр по осуществлению единой информационной политики государства, в следствие чего мы продолжаем терпеть неудачи в этой сфере. Складывающаяся вокруг России обстановка требует принятия адекватных мер противодействия иностранной информационной экспансии во всех ее проявлениях. По мнению автора, пути решения данных проблем заключаются в следующих основных направлениях:

• систематической деятельности по выявлению угроз в информационной сфере и их источников, структуризации целей и задач обеспечения информационной безопасности в области обороны, их реализации;
• активном противодействии влиянию на сознание населения с целью изменения национальных идеологических установок;
• развитии отечественной технологической и производственной базы в области информационных технологий;
• повышение безопасности информационных и телекоммуникационных систем, а также систем и средств информатизации вооружения и военной техники, систем управления войсками и оружием;
• совершенствовании структуры обеспечения информационной безопасности в сфере обороны;
• подготовке специалистов в области обеспечения информационной безопасности.

Поэтому, от политической и научной элиты требуется немедленное принятие решений по формулированию государственной стратегии, основанной на подлинных интересах общества, созданию системы реализации информационной политики и проведения конкретных информационных мероприятий.

Таким образом:

1.                  В настоящее время США по сравнению с другими странами обладают значительным преимуществом в сфере осуществления информационного противоборства. Основываясь на концепции информационных операций, военно-политическое руководство США стремится всячески закрепить за собой доминирующую роль не только в политической, экономической и военной сферах, но и в мировой информационной инфраструктуре. Об этом свидетельствует характер и специфика ведения информационного противоборства в деятельности американских войск последнего десятилетия ХХ века.

2.                  НАТО показала свою эффективность в области того, как информационными методами можно добиться тактических и стратегических преимуществ. Благодаря информационной деятельности, Альянс расширил свое геополитическое влияние и провел ряд успешных силовых операций. Опыт данной организации может стать хорошим материалом для России в сфере защиты своих международных интересов.

3.                  КНР, в процессе укрепления своей экономической, политической и военной мощи, активно использует свой многовековой опыт ведения информационного противоборства не только в Северо-Восточной Азии, но и в мире в целом.

4.                  Вполне очевиден тот факт, что отставание России в области технологий информационной политики не может содействовать успеху в решении поставленных задач. Ликвидировать отставание в данной области, как на теоретическом, так и на практическом уровне, возможно только при изучении опыта ведущих игроков на мировой арене: НАТО, Китай, США и ряд других. Поэтому анализ и обобщение существующих знаний может стать основой быстрого и эффективного сокращения разрыва. Результатом этого должно стать создание в России системы информационного противоборства, частью которой должна стать внешнеполитическая пропаганда.