Марина Цветаева — один из самых ярких и самобытных поэтов нашей эпохи. Она оставила значительное и разнообразное творческое наследие. Это книги лирических стихов, семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическую прозу, а также большое количество писем и дневниковых записей.
Но, все же, основное и главное место в ее наследии занимает поэзия.
С начала 1917 года в ее поэзии наметились два направления. Первое — западноевропейское, романтическое, второе направление, по которому пошло развитие поэзии Марины Цветаевой, было народное, или, как она сама говорила, «русское». Оно обозначилось еще в 1916 году («Версты») и стихи этого типа с каждым годом освобождались от литературности, становились близки к естественным народным песням. Именно с этого времени в ее поэзии появляются фольклорные мотивы.
Мотив (фр.motif, нем. motiv oт лат.moveo — двигаю) — одна из единиц художественного текста, которая определяет его тему и общую концепцию. Сравнительно-историческое литературоведение и теоретическая поэтика авторского художественного текста рассматривают этот термин с различных точек зрения. Объективно, даже широко распространенные словосочетания весьма удалены друг от друга семантически:
«мотив творчества» (темы),
«фольклорный мотив» (простейшая повествовательная формула),
«лирический мотив» (повторяющийся комплекс чувств и идей),
«мотивная структура» (концептуально значимая конструктивная связь повторяемых и варьируемых элементов текста, сообщающая ему неповторимую поэтику). [8]
В качестве определения понятия мотив мы взяли за основу его суггестивную функцию, то есть это ряд повторяемых лексических блоков, который служит созданию определенного настроения и ритма. Конечно, здесь мотив рассматривается как элемент речевой организации текста, сам по себе не несущий отдельной смыслообразующей роли.
Суггестивная функция лейтмотивов, однако, может выступать как важный знак подтекста, который вводится настойчивыми. Лейтмотивная суггестивность призвана привлечь внимание читателя к значимым элементам авторского художественного мира.
Многие стихотворения М.Цветаевой могут быть восприняты как фольклорные стилизации. Наиболее близки стихотворения такого типа к лирическим народным песням. Это песни о мыслях, чувствах, переживаниях человека. Лирические песни разнообразны по своему пафосу и тематике. В. Г. Белинский писал о них: «Это или жалоба женщины, разлученной с милым сердца…, тоска по родине, ропот на чужбину, на варварское обращение мужа и свекрови. Если герой песни — мужчина, тогда воспоминание о милой, ненависть к жене или ропот на горькую долю молодецкую, или звуки дикого отчаянного веселия — насильственный, мгновенный выход из рвущей душу тоски. Таково, по большей части, содержание всех русских народных песен». [3, с. 329] Среди народных лирических песен очень мало радостных, оптимистичных по своему настроению. В стихотворениях М.Цветаевой тематика шире, говоря о разлуке, о тоске, она имеет в виду не только любовные переживания: ей присуще ощущение трагизма мира. (см.: («Над церковкой — голубые облака», «Когда рыжеволосый Самозванец…», «Царь и Бог! Простите малым...», «Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!», стихотворения из цикла «Стихи к Блоку» и другие).
Конфликт со временем оказался неизбежным для нее. Но поэзия Цветаевой противостоит не времени, не миру, а живущей в нем пошлости, серости, мелочности. От русской народной песни — открытая эмоциональность, бурная темпераментность, свобода поэтического дыхания, крылатая легкость стиха.
По словам И.Бродского, Цветаева — поэт, «не позволяющий ни себе, ни читателю принимать что-либо на веру». У нее «нет ничего поэтически априорного, ничего не поставленного под сомнение... Цветаева все время как бы борется с заведомой авторитетностью поэтической речи» [4, с. 90].
Вс. Рождественский выделял как основное, глубинное, что определяло звучание стихов поэтессы, — русское национальное начало. Но воплощение его в творчестве Цветаевой было, в отличие от того, как оно выразилось в поэзии Ахматовой, глубоко экспрессивным. «Древняя Русь, — писал Рождественский, — предстает в стихах молодой Цветаевой как стихия буйства, своеволия, безудержного разгула души. Возникает образ женщины, преданной бунтарству, самовластно отдающейся прихотям сердца, в беззаветной удали как бы вырвавшейся на волю из-под тяготевшего над нею векового гнета. Любовь ее своевольна, не терпит никаких преград, полна дерзости и силы. Она — то стрельчиха замоскворецких бунтов, то ворожея-книжница, то странница дальних дорог, то участница разбойных ватаг, то чуть ли не боярыня Морозова. Ее Русь поет, причитает, пляшет, богомольствует и кощунствует во всю ширь русской неуемной натуры» [9, с. 15–16].
Композиционные формы и художественные средства, используемые в народной лирической песне, встречаются в поэзии М.Цветаевой очень часто.
«Лирическим песням, — писал В.Аникин, — свойственна усложненная композиция, в основе которой лежат указанные композиционные формы. Чаще всего такие песни строятся по принципу «символическая часть + реальная» на основе психологического параллелизма (одна часть песни — из мира природы, другая — из жизни людей)». [2, с. 312] Такая форма часто встречается у Марины Цветаевой:
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся…
* * *
Лебеди — слева, справа — вороны,
Наши дороги в разные стороны.
* * *
Как у молодой змеи — да старый уж,
Как у молодой жены — да старый муж.
И в народных лирических песнях, и в стихотворениях Марины Цветаевой первая символическая картина выполняет функции. Своеобразного эмоционального вступления. Она создает определенное настроение, во второй картине раскрывается жизненное содержание, выражаются конкретные чувства.
Одной из характерных примет народной песни являются различные виды повторов.
В.Еремина пишет, что «принцип повтора является важнейшим в композиции традиционной народной лирической песни» [6, с. 65]. У Цветаевой это один из наиболее часто используемых приемов. В ее стихотворениях встречаются повторы целых строк:
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари!
или отдельных слов и словосочетаний:
У меня в Москве — купола горят,
У меня в Москве — колокола звенят
………….
Ой, ветлы, ой, ветлы –
Полночные метлы!
Ой, ветлы!
Одной из самых распространенных форм повтора является открытый А.Веселовским психологический параллелизм. «Параллелизм — это не отождествление человеческой жизни с природой и не сравнение, а сопоставление по признаку действия, [5, 365] — писал А.Веселовский. Он выделяет несколько типов параллелизма. М.Цветаева наиболее часто употребляет отрицательный параллелизм:
То не Солнце по златым ступеням
Сходит Дева-Царь по красным сходням…
Очень часто М.Цветаева использует сравнения, построенные по принципу отрицательного параллелизма:
У тебя дворцы-палаты,
У него — леса-пустыни,
У тебя войска-солдаты,
У него — пески морские.
Иногда все стихотворение строится по такому принципу:
Зверю — берлога,
Страннику — дорога,
Мертвому — дроги,
Каждому — свое.
Использование такого приема делает речь краткой и афористичной, придает ей сходство с пословицами и поговорками. Как отмечает Т.Акимова в «наиболее традиционных песнях очень часто встречаются формулировки в виде афористических пословичных выражения». [1, с. 393]
Иногда М.Цветаева объединяет несколько приемов. Например, антитезы и повтора:
Полюбил ученый — глупую,
Полюбил богатый — бедную,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную,
Золотой — полушку медную.
Это придает определенную эмоциональную окраску, стихотворение приобретает обобщающий характер.
Синтаксические инверсии — прием, наиболее часто употребляемый и в народных лирических песнях, и в стихотворениях М.Цветаевой. Использование этого приема сближает ее стихи с фольклорными. М.Цветаева использует самые разные виды инверсий: отдельных словосочетаний (Как из моря из Каспийского)
Как отмечает Е.Леенсон, «стилизация других приемов народной поэзии не мешает проявлению в поэзии Цветаевой яркой авторской индивидуальности, что в фольклоре в принципе невозможно» [7, с. 40].
Сила фольклорных стихотворений М.Цветаевой не в зрительных образах, а в умении использовать все богатство русской народной песни: изобразительные средства, интонацию, композиционные особенности. И хотя поэтическое содержание и тематика народных лирических песен и стихотворений М.Цветаевой не совпадают, именно использование всех этих средств сближает ее стихотворения с народной поэзией.
Литература:
- Акимова Т. О поэтической природе лирической народной песни. — М., 1986, с. 393.
- Аникин В. Русское народное поэтическое творчество. — Л., 1987, с. 312.
- Белинский В. Г. Собрание сочинений. — М., 1954. Т. 5, с. 329.
- Бродский И. Об одном стихотворении.// Сочинения Иосифа Бродского в 4 тт. СПб.: Изд-во «Пушкинский фонд», 1995. Т. 4.
- Веселовский А. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля. — М., 1986.
- Еремина В. Повтор как основа построения народной лирической песни. — Л., 1972, с. 65.
- Леенсон Е. Фольклорные традиции в поэзии М.Цветаевой.//Русский язык, 2010, № 12.
- Мотив: основные подходы к рассмотрению. http://litved.rsu.ru/motiv.htm
- Рождественский Вс. Марина Цветаева//Цветаева М. Соч. в 2 т. — М., 1980. Т 1.
