В доктрине российского гражданского права существует множество различных классификаций вещей — объектов гражданских прав. Одним из наиболее важных является их деление на движимые и недвижимые, для которых установлен особый правовой режим, поскольку в условиях рыночной экономики значение недвижимости трудно переоценить: она является основным средством производства, неразрывно связана с территорией государства, в которой она находится, обладает значительной стоимостью, высокой степенью ликвидности и выступает в роли капитала. Наконец, сделки с недвижимостью весьма многообразны и широко распространены. Представляется очевидным, что качество законодательного регулирования механизма гражданского оборота недвижимости влияет не только на благосостояние отдельных субъектов гражданских прав на недвижимые вещи, но и на экономический потенциал государства в целом. Однако, несмотря на обширность правовых норм, регулирующих отношения по поводу недвижимых вещей, а также значительное внимание, уделяемое проблемам недвижимости в отечественной юридической литературе, вопрос о понятии этой категории остается спорным.
Ст. 130 ныне действующего Гражданского кодекса Российской Федерации [1] (далее — ГК РФ) содержит указание на то, в силу которых к недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства. К недвижимости относятся подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания. Законодатель отмечает также, что перечень недвижимых вещей может быть дополнен законом. При этом все иные вещи (не относящиеся к недвижимости), относятся к категории движимых.
Таким образом, в ГК РФ закреплены признаки недвижимости («прочная связь с землей», «невозможность перемещения без ущерба назначению») и, вместе с тем, прямо названы недвижимостью некоторые объекты, причем как в ст. 130 ГК РФ, так и в иных актах (например, к недвижимости отнесен единый недвижимый комплекс (ст. 133.1 ГК РФ), жилые помещения (п. 2 ст. 15 Жилищного кодекса Российской Федерации [2])). Кроме того, правовой режим недвижимости распространен на объекты, которые движимы по своей природе, но признаны недвижимостью в силу их высокой стоимости и значимости (в настоящее время это подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, так называемая «недвижимость в силу закона»).
В одной из своих научных работ Е. Л. Невзгодина утверждает, что легального определения недвижимого имущества в действующем гражданском законодательстве нет [3, с. 7], и с этим мнением следует согласиться. Более того, поскольку признаки недвижимости («прочная связь с землей» и «невозможность перемещения объекта без ущерба назначению»), закрепленные в ст. 130 ГК РФ, неоднозначны, оценочны и не универсальны (на что указывали как дореволюционные [4, с. 96], так и современные ученые [5, с. 43–44]), а разнообразие объектов недвижимости не позволяет выявить их общее сущностное свойство, дать четкое, удобное для практического применения понятие недвижимой вещи не представляется возможным.
В этой связи интерес представляет европейское континентальное законодательство. В силу ключевого значения рецепции римского права в становлении и развитии частного права государств континентальной Европы, действующее в настоящее время законодательство этих стран, в отличие от стран англосаксонской правовой семьи, восприняло древнюю традицию выделения недвижимости как особого объекта гражданских прав [6].
Так, Гражданское уложение Германии 1896 года (далее — ГГУ) [7] содержит нормы о земельном участке и его существенных составных частях, прочно связанных с землей и почвой — вещах и продуктах (§ 94 ГГУ). Составными частями земельного участка также признаются права на него (§ 97 ГГУ). Не включаются в в состав земельного участка вещи, которые связанны с землей и почвой лишь для временных целей. Это положение действует также в отношении строения или иного объекта, возведенного на земельном участке уполномоченным лицом в осуществление права на чужой земельный участок. При этом ГГУ почти не использует термин «недвижимость».
Положения ст. 517–526 Французского гражданского кодекса 1804 года (далее — ФГК) [8] также не позволяют говорить о едином критерии, основываясь на котором законодатель определил объект как недвижимый. В ст. 217 ФГК указано, что «имущество является недвижимым или по своей природе, или по своему назначению, или в силу предмета, к которому оно относится», а развивающие эту норму последующие статьи ФГК содержат большое количество указаний на конкретные объекты недвижимости и обстоятельства, в силу наличия или отсутствия которых можно судить о правовом режиме этих объектов. Интересно, что к недвижимым вещам ФГК относит животных, которых владелец недвижимости содержит для занятия фермерской деятельностью (ст. 522), и вещи, которые хотя и являются подвижными, но таким образом прикреплены к недвижимому имуществу, что не могут быть отделены от него без нанесения ущерба или уничтожения. Более того, «в силу предмета, к которому они относятся» недвижимым имуществом признаются узуфрукт, установленный в отношении недвижимых вещей, сервитуты, или обременения земельных участков, право на иски об истребовании недвижимого имущества (ст. 256 ФГК). Следовательно, в отличие от российского законодательства, которое фактически признает недвижимостью только вещи, в случае с французским гражданским законодательством следует вести речь о недвижимом имуществе.
Таким образом, отсутствие определения категории «недвижимость» свойственно не только российскому законодательству, что является следствием заимствования положений зарубежного законодательства отечественным.
Содержащиеся в ГК РФ признаки недвижимости представляются в целом оптимальными на данном этапе развития гражданского законодательства России. Однако, в каждом частном случае решение вопроса о том, является ли вещь недвижимой, имеет большое значение, а перед судом нередко встает вопрос о квалификации «нетипичных» объектов. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — Президиум ВАС РФ), рассматривая дело о признании недействительным зарегистрированного права собственности общества на объект незавершенного строительства, коим выступила земляная насыпь на песчаной подушке, факт создания которого подтверждается проведенной по делу судебной экспертизой, указал, что от правильной квалификации спорного объекта зависит то, какие вещные или обязательственные отношения возникли между сторонами в связи с выполнением обществом работ по его созданию и, следовательно, какие нормы гражданского законодательства должны применяться к этим отношениям, а это, в свою очередь, влияет на возможность лица использовать надлежащий способ защиты своих прав и интересов, включая право заявить требование о взыскании убытков [9]. Кроме того, в случае признания объекта недвижимым, он может участвовать в обороте как самостоятельная вещь.
В настоящее время можно говорить о том, что реформирование ГК РФ во многом способствует прояснению понимания сущности объектов, расположенных на земельном участке. В частности, внесенные Федеральным законом от 02.07.2013 N 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Федеральный закон N 142-ФЗ) [10] в ст. ст. 133 и 134 ГК РФ изменения конкретизировали положения о неделимых и сложных вещах: сложная вещь может не быть физически единой, но различные вещи в ней должны соединяться таким образом, который предполагает их использование по общему назначению, в то время как неделимая вещь выступает в обороте как единый объект вещных прав даже в том случае, если она имеет составные части, но раздел ее в натуре невозможен без разрушения, повреждения вещи.
Такая формулировка норм позволяет четко отграничивать сложные вещи от неделимых, и квалифицировать объекты, связанные с земельным участком, но не имеющие самостоятельного значения и/или функционального назначения.
Ранее, до принятия Федерального закона N 142-ФЗ, именно отсутствие самостоятельного функционального назначения объекта, созданного исключительно в целях улучшения качества земель и обслуживающего только земельный участок, на котором он расположен, позволяло Президиуму ВАС РФ признать его неотъемлемой частью земельного участка. При этом суд сослался на ст. 135 ГК РФ, подчеркнув, что вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной, вещи и связанная с ней общим назначением (принадлежность), следует судьбе главной вещи [11]. Думается, что в данном случае имела место аналогия закона вследствие отсутствия в ГК РФ нормы о составных вещах; использование же ст. 133 ГК РФ в настоящее время в аналогичных случаях более обосновано.
Однако необходимо отметить, что рассмотренной позиции Президиум ВАС РФ придерживался в последующем, при этом ссылаясь не на ст. 133 ГК РФ (и даже не на системное толкование ст.ст. 130, 131 и 135 ГК РФ), а на собственные ранее вынесенные акты [12]. Судья ныне действующего Верховного суда РФ (далее — ВС РФ) Попова Г. Г., отказывая в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ, также обосновала свое решение соответствием выводов нижестоящего суда позиции Президиума ВАС РФ [13].
Подводя итог вышесказанному, следует сказать о том, что несмотря на безусловную важность и необходимость определенности взгляда законодателя на используемые им понятия, правильная квалификация вещи как движимой или недвижимой зависит не только от наличия или отсутствия нормы, содержащей ясное, основанное на бесспорных признаках определение недвижимости, но и от качества иных положений гражданского законодательства, а также разумного и единообразного их применения.
Литература:
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 13.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2015) // СПС «КонсультантПлюс»
- «Жилищный кодекс Российской Федерации» от 29.12.2004 N 188-ФЗ (ред. От 28.11.2015) // СПС «КонсультантПлюс»
- Невзгодина Е. Л. Сделки с недвижимостью: учебное пособие / Под ред. А. И. Казанника. — 2 изд., доп. Омск: Омск. гос. Ин-т, 2004. — 695 с.
- Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: Спарк, 1995. — 556 с.
- Стародумова С. Ю. Возникновение и осуществление права собственности граждан на земельные участки: Дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2010.
- Тужилова-Орданская Е. М. Теоретические проблемы защиты прав на недвижимость в гражданском праве России: Дис. … докт. юрид. наук. Москва, 2007.
- «Гражданское уложение Германии» (ГГУ) от 18.08.1896 (ред. От 02.01.2002)(с изм. и доп. По 31.03.2013) / СПС «КонсультантПлюс»
- Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона)" от 21.03.1804
- (с изм. и доп. по состоянию на 01.09.2011) // СПС «Консультант Плюс»
- Постановление Президиума ВАС РФ от 26.01.2010 N 11052/09 по делу N А53–3598/2008-С2–11 / СПС «КонсультантПлюс»
- Федеральный закон от 02.07.2013 N 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс»
- Постановление Президиума ВАС РФ от 17.01.2012 N 4777/08 по делу N А56–31923/2006 // СПС «КонсультантПлюс»
- Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 17085/12 по делу N А32–29673/2011 // СПС «КонсультантПлюс»
- Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2015 N 305-ЭС15–1558 по делу N А41–66884/13 // СПС «КонсультантПлюс»
