Рассмотрение объективных признаков уголовно-противоправной прикосновенности к преступлению целесообразно начать с определения объекта посягательства. Решение вопроса об объекте прикосновенности зависим от того, какой взгляд на юридическую природу анализируемого социально-правового явления представляется наиболее предпочтительным. В отечественной литературе сложились три подхода к определению понятия объекта преступной прикосновенности [1].
Признание прикосновенности разновидностью соучастия в преступлении позволяет утверждать, что ее объект совпадает с объектом основного преступления. Данный подход представляется спорным. Деяние прикосновенного лица не посягает на объект основного преступления, так как не находится с ним в причинной связи. К примеру, заранее не обещанное укрывательство убийства не посягает на жизнь другого человека, так как имеет место уже после его совершения.
Согласно другому подходу прикосновенность есть самостоятельное преступное посягательство, наказуемое в пределах положений Особенной части УК. При этом среди ученых, придерживающихся данной позиции, нет единства мнений по вопросу о том, каким именно правоохраняемым объектам причиняют вред деяния прикосновенных лиц. Угроза совершения другими лицами новых преступлений является основанием криминализации прикосновенности к преступлению. С учетом этого объектом прикосновенности являются основы общественной безопасности или общественную безопасность (в зависимости от прикосновенности к какой группе преступлений идет речь). Однако это суждение представляется спорным.
Создавая норму об укрывательстве, законодатель преследовал цель защитить не общественную безопасность как таковую, а то, что способствует предотвращению оставления преступника в опасном для общества состоянии. Кроме того, само по себе создание угрозы нарушения уголовно-правового запрета не может рассматриваться как посягательство на интересы общественной безопасности. В противном случае следовало бы признать, что на интересы общественной безопасности посягают и так называемые «усеченные» составы преступлений, предусматривающие ответственность за создание угрозы причинения вреда правоохраняемым интересам (к примеру, состав разбоя), что не соответствует действительности.
Некоторые представители рассматриваемого подхода считают, что прикосновенность направлена против интересов правосудия, поскольку деяния прикосновенных лиц препятствуют привлечению преступников к ответственности. Отчасти эта позиция верна. Прикосновенность к преступлению действительно в той или иной степени способствует сокрытию преступления и (или) преступника от правосудия. Вместе с тем, причинение ущерба интересам правосудия не является необходимым признаком всех видов прикосновенности к преступлению. Кроме того, такой подход не стыкуется и с действующим уголовным законодательством, ибо в случае признания объектом прикосновенности интересов правосудия нормативные положения обо всех ее разновидностях были бы помещены законодателем в главу 31 «Преступления против правосудия» УК. Однако этого законодатель не сделал. Следовательно, в соответствии с УК РФ интересы правосудия могут признаваться объектом только отдельных видов прикосновенности, а не рассматриваемого деяния в целом [2].
В соответствии с третьим подходом, прикосновенность к преступлению имеет двойственный характер. С одной стороны, она строго отграничивается от соучастия, а с другой — признается «производным» противоправным посягательствам, связанным с основным преступлением, совершенным другими лицами. В этой связи считается, что прикосновенность имеет многообъектный характер. С одной стороны, она выступает как посягательство па объект основного преступления, а с другой — представляет собой противодействие работе органов правосудия. Однако, как уже подчеркивалось ранее, причинение ущерба объекту основного преступления является результатом действия его исполнителя, а интересы правосудия — объект не всех видов прикосновенности. Поэтому было бы неверно утверждать, что прикосновенное лицо всякий раз одновременно посягает как на объект основного преступления, так и на интересы правосудия.
На наш взгляд, вопрос об объекте уголовно-наказуемой прикосновенности необходимо решать с учетом функциональной (целевой) направленности норм об ответственности за анализируемое негативное поведение. Как уже отмечалось выше, основная цель данных правовых норм состоит в предупреждении совершения преступных посягательств другими лицами. Состыковывая проблему предупреждения преступлений вообще с положением о родовом объекте прикосновенности, заметим, что в настоящее время предупреждение преступлений является функцией публичной власти.
Таким образом, в настоящее время предупреждение преступлений является одной из функций публичной власти, реализация которой обеспечивается деятельностью соответствующих государственных и муниципальных органов власти. Следовательно, противоправное поведение, препятствующее решению задачи предупреждения преступлений, посягает на установленный порядок функционирования органов власти. С учетом сказанного более правильным является определение родового объекта прикосновенности как интересов государственной власти. Названные интересы являются предметом уголовно-правовой охраны нормативных положений, предусмотренных разделом- X «Преступления против государственной власти» УК РФ. В этой связи представляется обоснованным и целесообразным поместить в названный раздел УК нормативные предписания об ответственности за преступную прикосновенность [3].
Видовым объектом прикосновенности в зависимости от конкретных ее разновидностей могут признаваться интересы службы в органах государственной власти, военной службы, а также интересы правосудия.
Вопрос о непосредственном объекте уголовно-противоправной прикосновенности решается применительно к отдельным ее разновидностям. Вместе с тем, в данном аспекте нельзя не отметить, что прикосновенность к преступлению представляет собой многообъектное преступное посягательство. В теории уголовного права многообъектными преступлениями называют такие деяния, которые характеризуются наличием наряду с основным непосредственным объектом посягательства также дополнительного и (или) факультативного непосредственного объекта. Дополнительный объект — это конкретное общественное отношение, причинение вреда или угроза причинения вреда которому является обязательным условием уголовной ответственности. Под факультативным объектом понимается конкретное общественное отношение, которому может быть причинен вред в результате совершения преступления [4].
Деяния прикосновенных лиц, причиняющие ущерб нормальной деятельности органов государственной власти в части решения задачи предупреждения преступлений, одновременно создают условия для подготовки и совершения либо сокрытия преступных посягательств других лиц. Поэтому помимо причинения ущерба интересам государственной власти деяния прикосновенных могут причинять ущерб общественным отношениям, связанным с обеспечением общественной безопасности. Следовательно, дополнительным объектом прикосновенности выступают интересы общественной безопасности в части защиты личности, общества и государства от криминальных угроз. Кроме того, некоторые виды прикосновенности, связанные с противоправным, оборотом имущественных ценностей, представляют угрозу для сложившейся системы экономических отношений, в связи с чем дополнительным объектом таких видов прикосновенности выступают общественных отношения, связанные с осуществлением легальной предпринимательской и иной экономической деятельности.
Предмет преступления является факультативным признаком состава преступной прикосновенности. В качестве ее предмета в отдельных случаях могут выступать средства и орудия совершения преступления, следы преступления, денежные средства или имущество, приобретенные преступным путем и др.
Определение родового понятия прикосновенности предполагает рассмотрение признаков, характеризующих ее объективную сторону. Прикосновенность к преступлению с объективной стороны состоит в сокрытии от правосудия преступления и совершившего его лица либо в непредотвращении преступного деяния, совершаемого или совершенного другими лицами. Следовательно, прикосновенность может быть осуществлена как путем действия, так и путем бездействия. При этом во всех случаях совершения прикосновенности путем бездействия необходимо выяснять два момента. Во-первых, обязано ли было лицо действовать определенным образом и, во-вторых, могло ли оно, находясь в той или иной конкретной обстановке, реально выполнить возложенные на него обязанности. По отношению ко времени совершения основного преступления прикосновенность может иметь место на всех стадиях преступной деятельности до момента окончания основного преступления, а также после его совершения. С учетом конструкции состава преступления прикосновенность независимо от ее видов традиционно рассматривается в качестве преступного деяния с формальным составом. Анализируемое деяние признается оконченным в момент совершения виновным прикосновенного действия или бездействия независимо от момента наступления вреда общественным отношениям.
Исследование родового понятия прикосновенности к преступлению едва ли возможно без раскрытия ее субъективных признаков. Субъективная сторона преступления представляет собой отражение в сознании субъекта объективных признаков совершаемого деяния и характеризует отношение субъекта к ним. Полагаем, что прикосновенность может характеризоваться только прямым умыслом. Как известно, прямой умысел отличается от косвенного, прежде всего, содержанием волевого отношения лица к последствиям своего деяния. При косвенном умысле виновное лицо не желает, но сознательно допускает наступление общественно опасных последствий или относится к ним безразлично. Это означает, что косвенный умысел может иметь место только при совершении преступлений с материальным составом, где последствия выступают в качестве обязательного признака объективной стороны. Сторонники косвенного умысла при прикосновенности пытаются распространить психическое отношение прикосновенного лица не только на само деяние, но и на те вредные последствия, которые могут наступить в результате его совершения. Однако общественно опасные последствия лежат за пределами состава прикосновенности. Поскольку состав прикосновенности не включает последствия совершенного деяния, содержание умысла виновного исчерпывается его желанием оказать лицу, совершившему основное преступление, содействие в сокрытии от правосудия, либо не противодействовать совершению основного посягательства.
Субъектом прикосновенности является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста и совершившее деяние, создающее условия для совершения преступления другими лицами. Подробнее юридическая характеристика лиц, прикосновенных к преступлению, будет изложена при рассмотрении отдельных разновидностей рассматриваемого противоправного деяния.
Резюмируя изложенное попытаемся дать определение родовому понятию прикосновенности к преступлению. На наш взгляд, в родовом понятии прикосновенности к преступлению должны быть указаны сущностные признаки, позволяющие, с одной стороны, относить к ней те или иные социально негативные деяния, а с другой — отграничивать прикосновенность от соучастия в преступлении и иных смежных форм поведения. Отсюда, родовое понятие прикосновенности к преступлению целесообразно определить так: прикосновенность к преступлению в уголовном праве России — это умышленные общественно опасные деяния (действие или бездействие) не принимавших участия в совершении основного преступления лиц, которые посягают на интересы государственной власти и связаны с сокрытием основного преступления от правосудия либо с непринятием мер по его предупреждению.
Литература:
- Михаль О. А. Соотношение прикосновенности к преступлению с классификацией преступлений //Научный вестник Омской академии МВД России. 2008. № 3. — С. 20.
- Власов Ю. А. Прикосновенность к преступлению: соотношение с классификацией преступлений. — Омск: Изд-во Омск. юрид. ин-т, 2012. — С. 102.
- Свинарева Е. А. Прикосновенность к преступлению //Вестник Владимирского юридического института. 2014. № 2. — С. 137.
- Леванова М. Р. Прикосновенность к преступлению: сравнительно-правовой аспект. — Иваново: Изд-во Ивановского государственного ун-та, 2015. — С. 47.
